Юрий Мухин - Крестовый поход на Восток. «Жертвы» Второй мировой

Контроль над прессой – это контроль над обществом, поскольку подавляющей бездумной части любого общества (толпе) можно внушить что угодно: можно победу выдать за поражение, агрессора за жертву, войну за нефть – за войну ради свободы. Контролировать саму прессу достаточно просто – деньгами. За деньги «свободный журналист» будет вещать то, что прикажут с самым «честным» и «независимым» видом. Более того, если он деньги получает в иностранной валюте или хранит их в другой стране, ему и приказывать не надо – он автоматически будет вести пропагандистскую войну против «своей» страны в пользу того государства, от которого зависит сохранность его денег. Как-то обозреватель ОРТ Леонтьев простодушно упрекнул коллег, необдуманно радовавшихся какому-то поражению США: дескать, чему вы радуетесь, если доллар упадет, пропадут все ваши накопления. Сегодня нет необходимости иметь журналистами только евреев. Тот же православный Доренко защитит США лучше американских евреев – ведь у него там поместье, деньги, там его будущая родина. А в России все эти познеры, киселевы, сванидзе находятся в командировке – выполняют боевое задание. Причем для США они все вместе стоят дешевле одного стратегического бомбардировщика, а разрушают и обессиливают Россию эффективнее всех ВВС США – и абсолютно искренне.

При раскрытии темы этой книги я задался вопросом, не был ли Гитлер сумасбродным авантюристом? Ответ на этот вопрос искал в мемуарах Манштейна. Но при таком способе исследования важно знать, был ли авантюристом сам Манштейн? Ведь если он был человеком осторожным или трусливым, ему любое смелое решение должно было казаться авантюрой.

Эрих фон Манштейн, даже по свидетельству ревнивых к чужой славе гитлеровских генералов, являлся наиболее выдающимся военным профессионалом фашистской Германии. Но если Г. Гудериан считается гением тактики – искусства выиграть бой, то Манштейн считается гением в оперативных делах – в искусстве маневра силами при проведении операций.

Фельдмаршал В. Кейтель, который с 1938 по 1945 г. занимал самую высшую военную должность в Германии – начальника ОКБ, был в Нюрнберге приговорен к повешению. До казни успел написать мемуары, в которых сказал: «Я очень хорошо отдавал себе отчет в том, что у меня для роли… начальника генерального штаба всех вооруженных сил рейха не хватает не только способностей, но и соответствующего образования. Им был призван стать самый лучший профессионал из сухопутных войск, и таковой в случае необходимости всегда имелся под рукой… Я сам трижды советовал Гитлеру заменить меня фон Манштейном: первый раз – осенью 1939 г., перед французской кампанией; второй – в декабре 1941 г., когда ушел Браухич, и третий – в сентябре 1942 г., когда у фюрера возник конфликт с Йодлем и со мной. Несмотря на частое признание выдающихся способностей Манштейна, Гитлер явно боялся такого шага и его кандидатуру постоянно отклонял» [326].

А Г. Гудериан так оценивал своего коллегу: «…Манштейн со своими выдающимися военными способностями и с закалкой, полученной в германском генеральном штабе, трезвыми и хладнокровными суждениями – наш самый лучший оперативный ум» [327].

Согласитесь, оценки подобных специалистов чего-то стоят.

Действительно, ни в одной из книг других генералов (и наших, естественно) нет столь ясно освещенной философии оперативного искусства.

Я ее изложу своими словами.

С оперативной точки зрения занятие любой территории бессмысленно, если вражеские войска не уничтожены. Они ведь смогут вернуть эту территорию. Поэтому в любой операции главным является не занятие или удержание какой-либо территории, а уничтожение противника. Приказы типа «ни шагу назад» или «взять такой-то город» бессмысленны и губительны, если их следствием не служит нанесение противнику многократных потерь.

Противник прорывается? Отлично! Дай ему прорваться, пусть он займет твою территорию, а ты, не растратив сил во фронтальной обороне, собери их и отрежь противника в чистом поле, окружи его и уничтожь! А когда уничтожишь, можешь занять и удержать любую территорию.

И надо сказать, что, командуя в 1943—1944 гг. группой армий «Юг», Манштейн, даже отступая, умел нанести нашим войскам тяжелейшие потери.

Но в стратегии лишение противника определенных территорий является главным инструментом борьбы. Здесь бездумный полководец своими маневрами может нанести ущерб стратегическим интересам. Стратегом Манштейн был посредственным, и его желание отдать Красной Армии очередные территории, чтобы сосредоточить силы для очередного удара, часто входило в противоречие со стратегическими интересами и приводило к спорам с Гитлером, которые закончились смещением Манштейна с поста главнокомандующего группой армий, когда Манштейн доманеврировал от Сталинграда до Карпат.

Авантюра – это предприятие, связанное с риском и с надеждой на случай, следовательно, авантюрист – это человек, охотно идущий на риск в надежде на Фортуну, на слепую удачу.

В этом смысле нам повезло: кем-кем, но авантюристом Манштейн был безусловно. Достаточно сказать, что «лучший оперативный ум» Германии был первым из немецких генералов, кто попал в той войне в «котел», да так, что вынужден был из него бежать, бросая тяжелое оружие.

С началом нападения на СССР Манштейн командовал 56-м танковым корпусом в 4-й танковой группе Геппнера, действовавшей в направлении Ленинграда. С первого дня войны, сломив сопротивление наших войск прикрытия на границе, он рванул вперед и все у него получалось, Фортуна о нем заботилась.

Но 15 июля его корпус попал в окружение под городом Сольцы Новгородской области, да так плотно, что снабжение корпуса пришлось начать по воздуху, а для деблокады снять с других участков фронта мотопехотную дивизию СС «Мертвая голова», 1-ю и 21-ю пехотные дивизии 16-й полевой армии и бросить Манштейну на выручку.

Когда Манштейн вырвался, ему из Берлина дали втык не столько зато, что он попал в окружение, сколько за то, что в связи с этим нашим войскам в руки попала совершенно секретная инструкция (наставление) к химическим минометам, которую немедленно огласило московское радио. Манштейн оправдывался: «Противник захватил наставление, конечно, не у передовых частей, а в обозе, когда он занял наши коммуникации. Это всегда может случиться с танковым корпусом, находящимся далеко впереди фронта своих войск» [328].

Побойся Бога! С каких это пор совершенно секретные наставления о применении отравляющих веществ, способные вызвать международный скандал, перевозятся в обозе? Небось не подковы. Такие наставления хранятся в штабах, и надо прямо писать: штабы 56-го корпуса бежали с такой скоростью, что им некогда было захватить или хотя бы сжечь эти наставления.