Хеннеке Кардель - Адольф Гитлер – основатель Израиля

Der Bannerträger, Hubert Lanzinger, 1938

В 1973 г. автор этой книги встретился на одном острове в Атлантическом океане со штабным офицером, вместе с которым он за тридцать лет до того участвовал в осаде Ленинграда. Его родители, венские евреи, когда разразилась первая мировая война, были во время морского путешествия сначала интернированы на этом острове, а позже осели на нем.

«Амиго, – спросил автор, когда первые бокалы виски, выпитые в казино пехотной казармы, развязали языки, – как ты, еврей, мог носить на груди эти три ордена со свастикой?» – «Видишь ли, – ответил он на прекраснейшем венском диалекте, – ты поскреби как-нибудь Гитлера. И обнаружишь такого же венского еврея, как и я».

Небольшой итальянский лайнер отчалил от острова, и две недели спустя автор сошел на сушу в Буэнос-Айресе. Он говорил со многими из миллиона живущих в этом городе евреев, за обеденным столом и в кафе, и, когда речь заходила о т.н. военных преступниках, слышал один и тот же вздох:

«Гитлер – австрийский полуеврей? Помилуй Бог! Но, в конце концов, Эйхман, уроженец Линца, которого поймали здесь, был стопроцентным евреем».

Когда потом, в Андах, одна еврейка-антисионистка, очень юная женщина, вспыльчиво сказала: «Этот Бен Гурион – второй Гитлер!», я решил действительно «поскрести Гитлера». Есть ли какая-то связь между неясным происхождением Гитлера и основанием государства Израиль, которого не было 2000 лет и которое ровно через три года после смерти Гитлера вдруг снова появилось?

Нужно быть столь же твердым в вере, как г-н Мазер, этот немецкий папа гитлероведов, чтобы залихватским жестом отбросить этот вопрос. Согласно его версии, все предки этого персонажа мировой истории, этой уникальной концентрации хитрости, энергии и ума, были простолюдинами из австрийских лесов, и никем другим. В случае сомнения темный пункт незаконного еврейского деда Франкенбергера проясняется благодаря свидетельствам трех неграмотных, Ромедера, Брейтенедера и Паука, поставивших вместо подписей кресты, тогда как подпись местного деревенского священника отсутствует. И разве помощник фюрера по юридическим вопросам Ганс Франк (кстати, сын еврея-адвоката из Бамберга) не говорил, что точно знал от бабушки Гитлера, г-жи Шикльгрубер, что ее сын Алоиз, отец Гитлера, не был сыном еврея Франкенбергера? Правда, этот Франкенбергер исправно платил за внебрачного Алоиза, пока тот не достиг 14-летнего возраста. Добавим от себя, что упомянутая бабушка Гитлера скончалась за несколько лет до его рождения.

Мазер, который, правда, допускает, что «последнее слово о фюрере Великой Германии еще не сказано», приходит к такому выводу:

«Гитлер знал, что с конца 1941 г. (когда блицкриг закончился в московских снегах и США вступили в войну) ему остается только сражаться, чтобы отсрочить это решение (покончить с собой)». [1]

Он жестоко ошибается. Именно тогда, когда война стала войной на два фронта и тем самым была проиграна, Гитлер поручил своему ближайшему сподвижнику, начальнику полиции Рейнхарду Тристану Ойгену Гейдриху, отец которого первоначально носил фамилию Зюсс и о котором Гиммлер говорил, будто он «преодолел в себе еврея», [2]заняться т.н. окончательным решением еврейского вопроса. Только уничтожение евреев позволило несколько лет спустя сделать действительностью старую мечту о «создании очага для еврейского народа».

Выводы г-на Мазера относительно предков Гитлера уже год спустя подверг резкой критике г-н Фест, новая звезда среди гитлероведов:

«Мазер, разумеется, не может доказать свой тезис; тем не менее он приводит свой аргумент в форме доказательства. Столь же сомнительны и все прочие аргументы». [3]

Но после этого совершенно правильного утверждения данный вопрос и у Феста вдруг решается очень просто:

«Вопрос о деде Гитлера действительно имеет второстепенное значение». [4]

Для Феста вопрос о еврейском происхождении вообще «лишь предмет побочного интереса». [5]Но таким образом обесценивается любое исследование «sine ira et studio». Тот, кто не хочет всерьез заниматься гипотезой об отце Гитлера как о полуеврее, кто считает Гитлера «пьяницей», который уносил домой «из зловонных, прокуренных пивных безобразные, позорные сцены», [6]тот, кто не хочет всерьез заниматься безмерным у Гитлера психозом ненависти к родной крови, тот мало поймет в истории XX века, основания государства Израиль и всего того, от чего у нас до сих пор захватывает дыхание.

Нелюбимый, и, по всей видимости, ненавистный отец и незаконный дед – вот две главные фигуры, необходимые для понимания более позднего Гитлера. Опыт общения с евреями в Вене во время первой мировой войны и во время Баварской Советской республики был для самого Гитлера лишь желанным подтверждением, внешним орнаментом.

Полтораста лет спустя нельзя, конечно, доказать с полной уверенностью высокую степень вероятности того, что дедом Гитлера по отцовской линии был еврей Франкенбергер. Но абсолютно точно, что Гитлер знал, что Франкенбергер платил за его отца Алоиза, и страх того, что этот Франкенбергер действительно его дед, не покидал Гитлера никогда и определял всю его жизнь, был стимулом всех его действий.

Автор не придает, в отличие от некоторых историков, слишком большого значения сохранившимся документам разведки или министерств – многие из них после 1933 года одной, а после 1945 года другой стороной были уничтожены, спрятаны или использовались лишь для того, чтобы вводить в заблуждение. Пользуясь своим здравым рассудком, я оцениваю личные впечатления и воспоминания заслуживающих доверия свидетелей, независимо от их возраста и от того, евреи они или т.н. военные преступники. Читатель сможет сам судить об их достоверности. В этом ему поможет список литературы, в котором много книг запрещенных, распроданных или отправленных заинтересованной стороной в макулатуру...

До 1933 года в Германии и за рубежом свободно писали и говорили о предполагаемом еврейском происхождении Гитлера, зубоскалили насчет его интимных связей с полуеврейками. После прихода Гитлера к власти в Германии об этом стали говорить все осторожней, а за рубежом – все деликатней. А после 1945 года ни один из перевоспитателей немецкого народа не проявил большой склонности к тому, чтобы сказать хотя бы одно слово о еврейском участии в еврейском несчастье.

Когда рассказывают о мечте Гитлера венского периода его молодости сделать из арабской Палестины еврейское государство и тем самым очистить Европу от евреев, степень еврейского или частично еврейского участия в этом давно умышленно затушевывается двумя сторонами: старыми нацистами и молодыми сионистами, которых мы назовем «националистами». Нет никакого сомнения в том, что Гитлер ни в коей мере не был национал-социалистом, что он предал эту высокую идею, рожденную в окопах первой мировой войны, и с помощью присущей ему от рождения казуистики подчинил ее своей ненависти к родной крови и своему еврейскому комплексу.