Я. Яковлев - Махновщина и анархизм

(Просим читателей не забывать, что в обстановке бешеной гражданской войны протест вооруженных людей не может не быть вооруженным протестом, т.-е. вооруженной борьбой. Я. Я.)

Мы можем проследить из номера в номер «Набата», как постепенно «единый анархизм» превращается в правительственную партию махновщины, как этот «единый анархизм» насыщается кулацко-махновским содержанием.

Мы говорили уже о том, что по мере обострения отношения Махно к Советской власти, – от Махно начинают откалываться беднейшие и средние элементы крестьянства и соответственно вся идеология, все лозунги махновщины становятся все более кулацкими и отвечающими интересам зажиточных крестьян.

N 14 «Набата» пишет про восстания против Советской власти:

«Крестьянские выступления против Советской власти – это движение народа, заявляющего свои права, – такого движения штыками задавить нельзя»…

Тот же номер «Набата» в длиннейшей, якобы ученой статье требует отмены всякого хлебного налога на крестьян, требует от имени «народа», чтобы крестьянин получал за свой хлеб рубль за рубль.

Это, – на первый взгляд очень невинное и вполне справедливое, – требование не может не быть контр-революционным в тех условиях, когда городская промышленность разрушена шестью годами войны и без продовольственного налога, без некоторой ссуды крестьянина рабочему советскому государству обойтись нельзя…

А «Набат» из номера в номер жалуется об обидах, чинимых крестьянину, обсасывает и раздувает каждый отдельный случай того или иного безобразия, учиненного тем или иным агентом власти, до гигантских размеров, создавая обстановку оправдания противосоветских восстаний.

Мы перестаем видеть в «Набате» какие бы то ни было сообщения из рабочей жизни – их целиком заменяет вопль крестьянского буржуа против диктатуры пролетариата.

Не отстают от харьковских анархистов и анархисты других мест.

Анархисты приняли войну Махно против Советской власти как воплощение борьбы «вольной трудовой коммуны с государственным полицейским началом, борьбы свободного крестьянства с государственными большевиками» («Набат» N 22, от 7 июля 1919 г.), – в этом суть, в этом основная причина последовавшего дальше гниения анархизма.

Махно недурно усваивает анархические уроки. Одежда, приготовляемая «Набатом», оказывается прекрасно сидящей на повстанцах, когда они повернули свое оружие против рабочего государства. Резолюции совещания и конференции в лагере Махно становятся все более и более «анархистскими», все чаще списываются с «Набата», все чаще пишутся анархистами. В отношении резолюций анархисты достигают в лагере Махно успеха огромного – Махно начинает любое свое действие описывать цитатами Прудона и Бакунина…

Как же обстоит дело с их практикой?

В апреле 1919 года Деникин начинает удачные наступления на советскую Россию, занимает ряд городов и угрожает Екатеринославу и Харькову. Утомленные предыдущей неслыханно-тяжелой кампанией – красные войска дрогнули. В такой обстановке ожесточеннейшей гражданской войны рабочих, поддерживаемых крестьянами, с буржуазией, выбор был только между Деникиным и Советской властью. О замене Советской власти развернутым анархическим строем, казалось бы, не могли думать и самые пламенные анархисты. Тем не менее они думали. Не только думали, но и действовали. Начиная с марта месяца, Махно систематически не выполняет приказов боевого командования. Под непосредственным нажимом Деникина, когда десятки тысяч красноармейцев боролись с превосходными силами наступавшего неприятеля, махново анархистский Реввоенсовет решает созвать 15 июня новый съезд в Гуляй-Поле для окончательного формирования в своих пределах того анархистского государства (!), о котором писал одесский «Набат»: «Территория, занимаемая Махно, все более расширяется. На ней ведется усиленная борьба против большевистского засилья».

Перед Советской властью встал вопрос жизни или смерти или противопоставить армии Деникина – организованную, дисциплинированную и сознательную силу Красной армии или погибнуть.

2-го июня тов. Троцкий пишет статью о махновщине, где говорит четко и ясно: «во имя победы – с анархо-кулацким развратом пора кончить и кончить твердо».

4-го числа Революционный военный совет республики издает за подписью тов. Троцкого приказ за N 1824, запрещающий тот Гуляй-польский съезд, который Махно собирал перед лицом Деникина для оформления своей республики и который неизбежно должен был дать новый мятеж в духе Григорьевского и открытие фронта белым.

В ответ на этот приказ Махно фактически открывает фронт Деникину, снимаясь со своими частями с того участка, который они держали. Махновский район без всяких потерь захватывается белогвардейской кавалерией Шкуро, и, таким образом, белые на огромном участке выходят в тыл красным войскам, начиная новое наступление на советскую республику в чрезвычайно выгодных для себя условиях.

Своего плана немедленного осуществления анархизма анархо-махновцы не ограничивают этим.

В период последовавшего дальше неслыханного тяжелого отхода красных войск, отрезанных на юге от северных армий, через кольцо петлюровцев и белогвардейцев махновские части, ушедшие с фронта в глубокий тыл, разоружают и грабят красноармейцев, захватывают обозы отступавших от Одессы дивизий, убивают и расстреливают захватываемых одиночек.

Достаточно было Деникину несколько недель поцарствовать на Украйне, чтобы возбудить против себя массовую ненависть всего крестьянства. И Махно, поскольку он еще сохраняет некоторые связи с крестьянской массой, увлекаемый стихией крестьянского восстания, вынужден поворотить свое оружие против Деникина.

Огромную часть Украйны охватывает крестьянское восстание со всеми его сильными и слабыми сторонами. Разгорается типичная крестьянская партизанская война, сегодня подымающая тысячи против помещика, завтра не могущая сколотить десятка, умеющая больно ранить врага, но не умеющая его убивать, умеющая захватывать деревни и города, но не умеющая их удерживать, умеющая ночным налетом снять пикет неприятеля, но ничего не могущая поделать с организованным врагом.

Для отдельных партизанских выступлений против Деникина обстановка сложилась чрезвычайно благоприятная, поскольку Деникин принужден был двинуть из тыла все свои вооруженные силы для отпора красным, начинавшим свое наступление с севера. И в этой благоприятнейшей обстановке махновщина выявляет и свои сильные и слабые стороны своей военной организации: свою неуловимость, как партизанской силы для врага, и одновременно свою неспособность нанести врагу сколько-нибудь серьезный удар. Но особо четко махновщина в этот период проявляет полное творческое бессилие.