Лев Троцкий - Историческое подготовление Октября. Часть I: От Февраля до Октября

Милостью революции, которой они не хотели и против которой боролись, Гучков и Милюков стоят сегодня у власти. Они хотят продолжения войны. Они хотят победы. Еще бы! Ведь они именно и вовлекли страну в войну во имя интересов капитала. Ведь вся их оппозиция царизму вытекала из неудовлетворенности их империалистических аппетитов. Пока у власти стояла клика Николая II, перевес во внешней политике имели династические и реакционно-дворянские интересы. Именно поэтому в Берлине и Вене все время надеялись на заключение сепаратного мира с Россией. Теперь же на правительственном знамени написаны интересы чистого империализма. «Царского правительства больше нет, – говорят народу Гучковы и Милюковы, – теперь вы должны проливать кровь за общенациональные интересы». А под национальными интересами русские империалисты понимают возвращение Польши, завоевание Галиции, Константинополя, Армении, Персии. Другими словами, Россия сейчас становится в общий империалистический ряд с другими европейскими государствами и, прежде всего, со своими союзниками: Англией и Францией.

В Англии существует парламентская монархия, во Франции – республика. У власти и там и здесь стоят либералы и даже социал-патриоты. Но это нисколько не меняет империалистического характера войны, – наоборот, только ярче вскрывает его. И революционные рабочие ведут в Англии и во Франции непримиримую борьбу против войны.

Переход от династически-дворянского империализма к чисто-буржуазному никак не может примирить с войною пролетариат России. Интернациональная борьба с мировой бойней и империализмом является сейчас нашей задачей больше, чем когда бы то ни было. И последние телеграммы, сообщающие об антивоенной агитации на улицах Петрограда, свидетельствуют о том, что наши товарищи мужественно выполняют свой долг.

Империалистическая похвальба Милюкова – сокрушить Германию, Австро-Венгрию и Турцию – сейчас как нельзя более на руку Гогенцоллерну и Габсбургу. Милюков теперь будет играть роль огородного пугала в их руках. Прежде еще, чем новое либерально-империалистическое правительство приступило к реформам в армии, оно помогает Гогенцоллерну поднять патриотический дух и восстановить трещащее по всем швам «национальное единство» немецкого народа. Если бы немецкий пролетариат получил право думать, что за новым буржуазным правительством России стоит весь народ и в том числе главная сила революции, русский пролетариат, – это явилось бы страшным ударом для наших единомышленников, революционных социалистов Германии. Превращение русского пролетариата в патриотическое пушечное мясо на службе русской либеральной буржуазии немедленно же отбросило бы немецкие рабочие массы в лагерь шовинизма и надолго затормозило бы развитие революции в Германии.

Прямая обязанность революционного пролетариата России показать, что за злой империалистической волей либеральной буржуазии нет силы, ибо нет поддержки рабочих масс. Русская революция должна обнаружить перед всем миром свое подлинное лицо, т.-е. свою непримиримую враждебность не только династически-дворянской реакции, но и либеральному империализму.

Дальнейшее развитие революционной борьбы и создание Революционного Рабочего Правительства, опирающегося на подлинный народ, нанесет смертельный удар Гогенцоллерну, ибо даст могущественный толчок революционному движению германского пролетариата, как и рабочих масс всех остальных европейских стран. Если первая русская революция 1905 года повлекла за собою революцию в Азии – в Персии, Турции, Китае [17]– , то вторая русская революция послужит началом могущественной социально-революционной борьбы в Европе. Только эта борьба принесет залитой кровью Европе подлинный мир.

Нет, русский пролетариат не даст запрячь себя в колесницу милюковского империализма. На знамени российской социал-демократии сейчас ярче, чем когда бы то ни было, горят лозунги непримиримого интернационализма:

Долой империалистических хищников!

Да здравствует Революционное Рабочее Правительство!

Да здравствует мир и братство народов!

«Новый Мир» N 941, 20 (7) марта 1917 г.

Империализм у нас, как и везде, вытекает из самых основ капиталистического производства. Но развитие империализма крайне ускорилось у нас и обострилось под влиянием контрреволюции. Об этом мы говорили в прошлый раз. Когда испуганная революционная буржуазия отказалась от своей программы углубления внутреннего рынка путем передачи помещичьих земель крестьянству, она перенесла все свое внимание на мировую политику. Антиреволюционный характер нашего империализма выступает, таким образом, со всей наглядностью. Русскому рабочему империалистическая буржуазия сулила – в случае успехов – лучший заработок и пыталась подкупить рабочие верхи привилегированным положением вокруг и около военной промышленности. Крестьянину она обещала новые земли. «Будут ли эти новые земли или нет, – рассуждал мужик-середняк, утративший надежду на помещичьи владения, – а своего-то народу во всяком случае убавится, стало быть, с землей станет свободнее…»

Война, следовательно, явилась в самом прямом смысле слова средством отвлечения внимания народных масс от наиболее острых внутренних вопросов и в первую голову от аграрного. Это одна из причин того, почему «либеральное» и не-либеральное дворянство с таким рвением поддерживает империалистическую буржуазию в деле ведения войны.

Под знаменем «спасения страны» либеральные буржуа пытаются удержать в своих руках руководство над революционным народом и с этой целью тянут за собою на буксире не только патриотического трудовика Керенского, но, по-видимому, и Чхеидзе, представителя оппортунистических элементов социал-демократии.

Приостановка войны и уже самая борьба за мир поставят ребром все внутренние вопросы и, прежде всего, земельный… Аграрный вопрос вгонит глубокий клин в нынешний дворянско-буржуазный-социал-патриотический блок. Керенским придется выбирать между «либеральными» третьеиюньцами, которые хотят всю революцию обокрасть для капиталистических целей, и революционным пролетариатом, который развернет во всю ширь программу аграрной революции, т.-е. конфискации в пользу народа царских, помещичьих, удельных, монастырских и церковных земель. Каков будет личный выбор Керенского, значения не имеет: этот молодой саратовский адвокат, «умоляющий» солдат на митинге застрелить его, если они ему не доверяют, и в то же время угрожающий скорпионами рабочим-интернационалистам, не имеет большого значения на весах революции. Другое дело – крестьянские массы, деревенские низы. Привлечение их на сторону пролетариата есть самая неотложная, самая насущная задача.