Лев Троцкий - Советская республика и капиталистический мир. Часть I. Первоначальный период организации сил

Первый пункт условий перемирия, заключенного 15/2 декабря 1917 г., гласил:

«Перемирие начинается в 14 часов 4 декабря 1917 г. (12 час. 17 декабря н. ст.) и продолжается до 14 часов 1 января 1918 г. (12 час. 14 января 1918 г.). Договаривающиеся стороны имеют право, начиная с 21 дня перемирия, отказаться от него с предупреждением о том за 7 дней до возобновления военных действий; если отказа не последует, то перемирие автоматически продолжается, пока одна из сторон не откажется от него с предупреждением за 7 дней».

Несмотря на то, что в декларации советской делегации о разрыве мирных переговоров от 10 февраля заключалось сообщение о демобилизации русской армии, германское командование и германская дипломатия придали этой декларации такое толкование, что она представляет отказ от возобновления перемирия. На возможность такого толкования указал в своем ответном слове Кюльман в том же заседании 10 февраля в следующих словах:

«Анализируя создавшееся положение, я прихожу к выводу, что представленные здесь Германия и Австро-Венгрия и не присутствующие на этом заседании их союзники находятся в настоящий момент в состоянии войны с Россией. На основании договора о перемирии военные действия, несмотря на продолжающееся состояние войны, пока прекращены; при аннулировании же этого договора военные действия автоматически возобновятся. Если память мне не изменяет, договор о перемирии предусматривает, как конечную свою цель, заключение мира. Но если мирный договор не будет заключен, то, очевидно, самый договор о перемирии теряет свое значение, и, по истечении предусмотренного в нем срока, война возобновляется. То обстоятельство, что одна из сторон демобилизует свои армии, ни с фактической, ни с правовой стороны ничего не меняет в данном положении».

Когда впоследствии германское командование решило перейти в наступление (см. примечание 100), оно и придало декларации советской делегации именно такое толкование, при котором, следовательно, предусмотренный условиями перемирия семидневный срок истекал 17 февраля.

Воззвания «К трудящемуся населению России» и «Социалистическое отечество в опасности» были написаны в промежутке между отправкой заявления о согласии подписать мир и получением германского ультиматума от 21 февраля.

Воззвания имели своей целью оповестить население о решении Совнаркома и одновременно, поскольку неизвестны были намерения немцев, предупредить его о грозящей опасности и попытаться организовать отпор. Об обстоятельствах, сопровождавших написание воззваний, в частности – второго, тов. Троцкий сообщает следующее:

"Немецкое наступление поставило нас перед труднейшими задачами, а средств для их разрешения не было, как не было и элементарнейшего умения найти эти средства или создать их. Мы начали с воззвания. Написанный мною проект – «Социалистическое отечество в опасности» – обсуждался вместе с левыми эсерами. Эти последние, в качестве новобранцев интернационализма, смутились заголовком воззвания. Ленин, наоборот, очень одобрил: «Сразу показывает перемену нашего отношения к защите отечества на 180 градусов. Так именно и надо».

В одном из заключительных пунктов проекта говорилось об уничтожении на месте всякого, кто будет оказывать помощь врагам. Левый эсер Штейнберг, которого каким-то странным ветром занесло в революцию и даже взметнуло до Совнаркома, восставал против этой жестокой угрозы, как нарушающей «пафос воззвания». – Наоборот! – воскликнул Ленин, – именно в этом настоящий революционный пафос (он иронически передвинул ударение) и заключается. Неужели же вы думаете, что мы выйдем победителями без жесточайшего революционного террора?" («О Ленине», стр. 104).

Смотри предыдущую сноску

Насколько можно судить по имеющимся данным, наступление немцев было столь стремительно, что наши войска не только отступали без всякого сопротивления, но что не выполнялся даже приказ об уничтожении всяких запасов и имущества, мостов и путей. Так, например, тов. Сокольников в своей брошюре «Брестский мир», где он излагает историю подписания мира, сообщает:

«В верстах шести от Пскова пришлось слезть с дрезины и продолжать путь пешком, ибо, по уверению подрывников, этот участок пути был минирован, и дрезина рисковала бы взлететь на воздух. Надо, впрочем, признаться, что если путь был минирован так же удачно, как „удачно“ были попорчены мосты, то опасность „взлететь“ была более теоретической, чем реальной: в самом деле, большинство мостов было оставлено отступавшими частями в полной исправности, попорченные могли быть исправлены, серьезно поврежден был только мост перед Псковом».

Германские условия мира прибыли 22 февраля. По сравнению с условиями, предъявленными перед разрывом переговоров, они представляли собой значительное ухудшение. Главнейшие дополнения, включенные в условия, заключались в требовании очищения Эстляндии и Лифляндии от Красной Гвардии и русских войск с последующим занятием их немецкими войсками, а также вывода Красной Гвардии и русских войск из Украины и Финляндии и подписания мира с центральной Радой. (Текст германских условий мира см. в приложении N 10.) Условия должны были быть приняты в течение 48 часов (срок ультиматума истекал 24 февраля в 7 час. утра). Советская делегация должна была немедленно выехать и подписать мир в трехдневный срок.

Заседание ВЦИК началось вечером 23 февраля и продолжалось до утра. Постановление должно было быть вынесено в ту же ночь, так как в 7 час. утра кончался срок ультиматума. Решение было принято большинством в 126 голосов против 85 при 26 воздержавшихся. Левые эсеры голосовали против. В состав советской делегации были назначены: Сокольников (председатель), Г. И. Петровский, Г. Чичерин и Л. Карахан (секретарь). Кроме того поехали: в качестве политического консультанта – А. Иоффе и в качестве военных консультантов – контр-адмирал В. Альтфатер, кап. В. Липский, генерал Данилов и проф. Андогский.

Советская делегация выехала из Петрограда 24 февраля. Железнодорожное сообщение с Псковом было уже прервано, и членам делегации пришлось часть пути проехать на дрезине, часть – пройти пешком. Поезд для проезда делегации в Брест-Литовск прибыл лишь на другое утро.

Первое заседание мирной конференции состоялось 1 марта под председательством немецкого представителя фон-Розенберга, начавшего вступительное слово с напоминания о том, что «в нашем распоряжении только три дня».

Еще до этого заседания советская делегация обратилась к Розенбергу с предложением, ввиду возобновления мирных переговоров, прекратить наступление. Предложение это было отклонено от имени верховного командования. Немцы боялись повторения картины прежних переговоров. Советской делегации не оставалось ничего, кроме немедленного подписания мира: тянуть больше нельзя было. Предъявленный 1 марта окончательный текст германских условий мира представлял собой еще дальнейшее ухудшение по сравнению с ультиматумом 21 февраля; в частности, Турция предъявила притязания на области Карса, Ардагана и Батума (см. прил. N 11). При таком положении делегация отказалась от работы в комиссиях и от каких бы то ни было попыток смягчения условий. В интересах советской делегации было во что бы то ни стало избежать такого положения, при котором договор мог бы рассматриваться, как продукт соглашения. Нужно было, наоборот, добиться того, чтобы весь мир видел в нем акт империалистического насилия. Поэтому председатель советской делегации тов. Сокольников, отказавшись от какого бы то ни было обсуждения договора, огласил декларацию, заключавшую в себе два заявления. Одно касалось ухудшения условий по сравнению с ультиматумом 21 февраля; другое содержало в себе общую оценку империалистической политики Германии. Составленное в весьма резких выражениях, оно кончалось следующими словами: