Лев Троцкий - Проблемы культуры. Культура переходного периода

Путь к этому долгий и трудный. Важнейшими вехами на этом пути являются мощные электро-силовые станции. Они понесут в деревню свет и преобразующую силу: против власти земли – власть электричества!

Недавно мы открывали Шатурскую станцию, одно из лучших наших сооружений, воздвигнутое на торфяном болоте. От Москвы до Шатуры сто с лишним километров. Казалось бы – рукой подать. А между тем, какая разница условий! Москва – столица Коммунистического Интернационала. А отъедешь несколько десятков километров – глушь, снег да ель, замерзшие болота да звери. Черные, бревенчатые деревеньки, дремлющие под снегом. Из окна вагона виден иной раз волчий след. Там, где ныне стоит Шатурская станция, несколько лет назад, когда приступали к стройке, водились лоси. Сейчас расстояние между Москвой и Шатурой покрыто изящной конструкции металлическими мачтами, поддерживающими провода для тока в 115 тысяч вольт. И под этими мачтами лисы и волчицы будут этой весной выводить своих щенят. Такова и вся наша культура – из крайних противоречий, из высших достижений техники и обобщающей мысли, с одной стороны, и из таежной первобытности – с другой.

Шатура живет на торфу, как на подножном корму. Поистине, все чудеса, созданные ребяческим воображением религии и даже творческой фантазией поэзии, бледнеют перед этим простым фактом: машины, занимающие ничтожное пространство, жрут вековое болото, превращают его в незримую энергию и возвращают ее по легким проводам той самой промышленности, которая создала и установила эти машины.

Шатура – красавица. Ее создавали преданные своему делу и одаренные строители. Это красота не накладная, не сусальная, а вырастающая из внутренних свойств и запросов самой техники. Высшим и единственным критерием техники является целесообразность. Проверка целесообразности дается экономностью. А это предполагает наиболее полное соответствие частей и целого, средств и цели. Хозяйственно-технический критерий полностью совпадает с эстетическим. Можно сказать – и это не будет парадоксом: Шатура – красавица потому, что киловатт-час ее энергии дешевле киловатт-часа других станций, поставленных в однородные условия.

Шатура стоит на болоте. Много у нас болот в Советском Союзе, гораздо больше, чем станций. Много у нас и других видов топлива, ждущих своего превращения в двигательную силу. На юге протекает по богатейшему промышленному району Днепр, расходуя могучую силу своего напора впустую, играючи по многовековым порогам, и ждет, когда мы обуздаем его течение плотиной и заставим освещать, двигать, обогащать города, заводы и пашни. Заставим!

В Соединенных Штатах Северной Америки на жителя приходится в год 500 киловатт-часов энергии, а у нас – всего лишь 20 киловатт-часов, т.-е. в 25 раз меньше. Механической двигательной силы вообще у нас в 50 раз меньше на человека, чем в Соединенных Штатах. Советская система, подкованная американской техникой, это и будет социализм. Наш общественный строй даст американской технике иное, несравненно более целесообразное применение. Но и американская техника преобразует наш строй, освободит его от наследия отсталости, первобытности, варварства. Из сочетания советского строя и американской техники родятся новая техника и новая культура – техника и культура для всех, без сынков и пасынков.

Принцип социалистического хозяйства – гармоничность, т.-е. непрерывность, основанная на внутренней согласованности. Технически этот принцип находит свое высшее выражение в конвейере. Что такое конвейер? Бесконечная движущаяся лента, которая подает рабочему или уносит от него все, что требуется ходом работы. Сейчас уже общеизвестно, как Форд пользуется комбинацией конвейеров, как средством внутреннего транспорта: передачи и подачи. Но конвейер нечто большее: он представляет собой метод регулирования самого производственного процесса, поскольку рабочий вынужден соразмерять свои движения с движением бесконечной ленты. Капитализм пользуется этим для более высокой и совершенной эксплуатации рабочего. Но такое пользование связано с капитализмом, а не с самим конвейером. В какую сторону идет, в самом деле, развитие методов регулирования труда: в сторону сдельной платы или в сторону конвейера? Все говорит за то, что в сторону конвейера. Сдельная плата, как и всякий вид индивидуального контроля над работой, характерна для капитализма первых эпох развития. На этом пути обеспечивается полная физиологическая нагрузка отдельного рабочего, но не обеспечивается согласованность усилий разных рабочих. Обе эти задачи разрешает автоматически конвейер. Социалистическая организация хозяйства должна стремиться к тому, чтобы снижать физиологическую нагрузку отдельного рабочего, в соответствии с ростом технического могущества, сохраняя в то же время согласованность усилий разных рабочих. Таково именно и будет значение социалистического конвейера, в отличие от капиталистического. Говоря конкретнее, все дело здесь в регулировке движения ленты при данном числе рабочих часов, или, наоборот, в регулировке рабочего времени при данной скорости ленты.

При капиталистической системе конвейер осуществим в рамках отдельного предприятия, как метод внутреннего транспорта. Но принцип конвейера сам по себе гораздо шире. Каждое отдельное предприятие получает извне сырье, топливо, вспомогательные материалы, дополнительную рабочую силу. Отношения между отдельными предприятиями, хотя бы и гигантскими, регулируются законами рынка, правда, во многих случаях ограничиваемыми путем всякого рода длительных соглашений. Но каждый завод в отдельности, а еще более общество в целом заинтересованы в том, чтобы сырье доставлялось вовремя, не залеживаясь на складах, но и не создавая перебоев в производстве, т.-е., другими словами, чтобы оно подавалось по принципу конвейера, в полном соответствии с ритмом производства. При этом нет необходимости представлять себе конвейер непременно в виде бесконечной движущейся ленты. Формы его могут быть бесконечно разнообразны. Железная дорога, если она работает по плану, т.-е. без встречных перевозок, без сезонного нагромождения грузов, словом, без элементов капиталистической анархии, – а при социализме она будет работать именно так, – явится могущественным конвейером, обеспечивающим своевременное обслуживание заводов сырьем, топливом, материалами и людьми. То же самое относится к пароходам, грузовикам и т. д. Все виды путей сообщения станут элементами внутри-производственного транспорта, с точки зрения планового хозяйства, как целого. Нефтепровод представляет собою вид конвейера для жидких тел. Чем шире сеть нефтепроводов, тем меньше нужно запасных резервуаров, тем меньшая часть нефти превращается в мертвый капитал.