Лев Троцкий - Новый курс (в редакции 1924 г.)

11. Возможной опорой контрреволюционных тенденций могут явиться возрождающийся кулак, посредник, скупщик, арендатор, словом, элементы, гораздо более способные обволакивать государственный аппарат, чем непосредственно партию. Более непосредственное влияние, вплоть до прямого проникновения, возможно со стороны кулацких элементов разве лишь по отношению к крестьянским и военным ячейкам. Здесь нам на помощь приходит, однако, самый факт дифференциации крестьянства. Недопущение кулаков в армию, в том числе и в территориальные дивизии, должно оставаться не только незыблемым правилом, но и стать важнейшей мерой политического воспитания деревенской молодежи, военных частей и особенно военных ячеек. Руководящая роль рабочих в военных ячейках должна осуществляться на почве политического противопоставления трудовых крестьянских масс и армии – возрождающемуся кулачеству. То же самое относится и к деревенским ячейкам. Разумеется, успешность этой работы будет, в последнем счете, определена тем опять-таки, в какой мере государственной промышленности удастся обслужить деревню. Но и независимо от того, как быстро будут развиваться наши хозяйственные успехи, основная политическая линия в военных ячейках должна быть направлена не просто против нэпманов, а, прежде всего, против возрождающегося кулака, единственной исторически мыслимой и серьезной опоры всех и всяких контрреволюционных попыток. В этом отношении нужен более тщательный анализ различных составных частей армии с точки зрения социально-областного состава.

12. Несомненно, что через крестьянские и красноармейские ячейки в партию вливаются и будут вливаться тенденции и настроения, отражающие в большей или меньшей мере деревню, в ее отличии от города. Если бы этого не было, крестьянские ячейки не имели бы для партии никакой цены. Те или другие изменения настроений в этих кругах являются для партии напоминанием или предостережением. Возможность вводить каждый раз их в партийное русло зависит от правильности общего партийного и внутрипартийного руководства, а в последнем счете от того, подвигаемся ли мы к разрешению или к смягчению проблемы ножниц.

13. Величайшим источником бюрократизма является государственный аппарат. С одной стороны, он поглощает и впитывает в себя огромное количество наиболее активных элементов партии и приучает наиболее ответственных из них к методам администрирования людьми и вещами, вместо политического руководства массами. С другой стороны, он требует львиной доли внимания к себе со стороны партаппарата, воздействуя на этот последний своими методами администрирования. Отсюда уже в значительной мере вытекает бюрократизация партаппарата, грозящая отрывом партии от масс. Именно эта опасность является сейчас наиболее оформившейся, непосредственной, явной. Борьба со всеми другими опасностями должна в настоящих условиях начаться с борьбы против бюрократизма.

14. Недостойно марксизма считать, что бюрократизм есть только совокупность дурных канцелярских привычек. Бюрократизм есть социальное явление, как определенная система управления людьми и вещами. В основе бюрократизма лежит неоднородность общества, различие как повседневных, так и основных интересов различных групп населения. Бюрократизм осложняется некультурностью широких масс. У нас основным источником бюрократизма является необходимость создания и поддержания государственного аппарата, который принудительно сочетал бы интересы пролетариата и крестьянства, до гармонического хозяйственного согласования которых мы еще далеко и далеко не дошли. Необходимость содержания постоянной армии является другим немаловажным источником бюрократизма. Совершенно очевидно, что именно перечисленные нами отрицательные социальные явления, питающие ныне бюрократизм, могли бы в случае дальнейшего своего развития поставить революцию под угрозу. Об этом, как об одном из вариантов, сказано выше: рост несогласованности государственного и крестьянского хозяйства, рост кулаческого крыла в деревне, смычка его с частным торгово-промышленным капиталом – при низком культурном уровне трудящихся масс деревни, а отчасти и города – вот предпосылки возможных контрреволюционных опасностей.

Другими словами: бюрократизм в государственном аппарате и в партии есть выражение тех самых отрицательных тенденций нашей обстановки, минусов и уклонов нашей работы, которые, при известных социальных условиях, могут привести к подрыву революции. И здесь, как во многих других случаях, количество на известной стадии переходит в качество.

15. Борьба с бюрократизмом государственного аппарата есть исключительно важная, но длительная задача, более или менее параллельная другим нашим основным задачам: хозяйственному строительству и повышению культурного уровня масс.

Важнейшим историческим орудием для разрешения всех этих задач является партия. Разумеется, и партия не может вырвать себя искусственно из социальных и культурных условий страны. Но будучи добровольной организацией авангарда, лучших, активнейших, наиболее сознательных элементов рабочего класса, партия в несравненно большей степени, чем госаппарат, может оградить себя от тенденций бюрократизма. Для этого она должна ясно видеть опасность и непримиримо бороться с ней.

Отсюда же вытекает огромное значение самодеятельного воспитания партийной молодежи – для обслуживания госаппарата по-новому и для полного преобразования его.

Вопрос о взаимоотношении партийной традиции и живой партийной политики совсем не простой вопрос, особенно в нашу эпоху. Не раз приходилось за последнее время говорить об огромном значении теоретической и практической традиции нашей партии и о том, что разрыва идейной преемственности мы допустить ни в каком случае не можем. Нужно только очень твердо условиться насчет того, что именно мы понимаем под партийной традицией. Придется – в значительной мере методом от обратного – начать с исторических примеров, чтобы найти опору для выводов.

Возьмем «классическую» партию Второго Интернационала, германскую социал-демократию. Ее «традиционная» полувековая политика основана была на приспособлении к парламентаризму и на непрерывном росте организации, прессы и кассы. Здесь традиция, нам глубоко чуждая, имела полуавтоматический характер: сегодняшний день «естественно» вытекал из вчерашнего и столь же «естественно» подготовлял завтрашний. Росла организация, развивалась печать, обогащались кассы. В этом автоматизме воспиталось целое поколение, следующее после Бебеля, – поколение бюрократов, филистеров, тупиц, политический облик которых вскрывался целиком в первые часы империалистской войны. Каждый из съездов немецкой социал-демократии говорил неизменно о старой, освященной традицией тактике партии. И действительно, традиция была могущественна. Это была автоматическая, не-критическая, консервативная традиция, которая, в конце концов, задушила революционную волю партии.