Газета Завтра - Газета Завтра 833 (97 2009)

Храните гордое терпенье,

Не пропадет ваш скорбный труд

И дум высокое стремленье.

Несчастью верная сестра,

Надежда в мрачном подземелье

Разбудит бодрость и веселье,

Придет желанная пора:

Любовь и дружество до вас

Дойдут сквозь мрачные затворы,

Как в ваши каторжные норы

Доходит мой свободный глас.

Оковы тяжкие падут,

Темницы рухнут — и свобода

Вас примет радостно у входа,

И братья меч вам отдадут.

Мы, как официальный дилер компании Hansgrohe 2, гарантируем качество данной продукции.

1

На Тайване живут тайваньцы. И все из них во многом — формозоны, как решили мы с профессором Тамканского университета в Даньшуе, северном морском центре Тайваня, Владимиром Малявиным.

Во-первых, формозоны, потому что живут на острове Формоза, что в переводе с португальского означает "прекрасный". И честно говоря, я согласен с португальцами. Удивительная природа, смесь тропиков и субтропиков, буйная тропическая растительность, скалистые горы востока, упирающиеся в Великий океан, удивительный уклад жизни, смесь провинциальной китайской древности и самого передового технотронного мышления. Будто бы Илья Муромец заговорил по мобильному телефону и отправил новости о противнике по интернету Алеше Поповичу. Дикие заросшие джунгли и среди них вырастают новые мировые компьютерные центры. Удивительные люди, доброжелательные, открытые, предельно честные и привычные ко всякому труду. Отличительная черта тайваньцев — дружелюбие. Поначалу его даже побаиваешься, подозреваешь какие-то скрытые замыслы, потом, когда встречаешь это дружелюбие у встречных шоферов и кондитеров, у поваров и строительных рабочих, которым от тебя ровным счетом ничего не надо, понимаешь, что это общая тайваньская черта. Даже чиновники гораздо более дружелюбны, чем чиновники всего остального мира, особенно российского.

Во-вторых, формозоны, потому что они и формируют в своих, отрезанных друг от друга горами и ущельями районах, свои четко определенные зоны. Недавно появились и совместные с Китаем особые экономические зоны, объединяющие, к примеру, китайский город Сямынь и тайваньский остров Цзиньмынь. Сам Тайвань как бы поделен на четыре части. Север, запад, юг и восток. Посередине проходит линия раздела, где северные субтропики переходят в южные тропики.

Горный, непроходимый восток, к которому с трудом пробиваются длиннейшими туннелями, отдан под природные национальные парки и экотуризм. Для промышленных центров там пока места нет. Океанский тропический курортный юг, постепенно застраиваемый отелями и центрами для активного морского отдыха, от мыса Элуаньби, где Великий океан встречается с Тайваньским проливом, до Кэньдина и далее вплоть до Гаосюна, одного из крупнейших портов мира. Тщательно ухоженный сельскохозяйственный запад, как только горы отступают, тут же следуют чайные плантации, рисовые поля, рыбные пруды. Промышленный и научный запад, центр мировой электроники.

За время своей поездки я побывал и в самых диких страшноватых джунглях, попал под тайфун, к счастью, уцелел, хотя мой английский зонтик улетел в небо и далее в какую-нибудь Австралию, побывал в мастерских художников и ремесленников, не забывших и свои древние ремёсла. Но все на свете переменчиво, всё течет, всё меняется. Как Тарзан продираешься сквозь джунгли… и вдруг оказываешься на современнейшей автомагистрали, опоясывающей весь остров. Заходишь в здание небоскреба, и… вдруг оказываешься в обители даосского отшельника. Идешь по благоустроенному парку и… попадаешь в окружение мастеров тайцзицюаня, на тренировку учителя "кулака великого предела" Линь А-луна. Я встречался с учителями боевых искусств и даосскими мудрецами в глубине острова, в окрестностях Иланя, с каллиграфами и поэтами, как бы погружаясь в пятитысячелетнюю историю китайской цивилизации. Но потребуется всего несколько часов на машине, и я у подножия Башни 101, самого высокого в мире небоскреба, в самом центре промышленной цивилизации востока, а неподалеку от небоскреба тянутся густонаселенные, традиционные китайские строения, первые этажи которых чем-то похожи на большие сараи с вечно открытыми настежь воротами. Жизнь большинства тайваньцев так и проходит — на улице, на виду у всех, тут же всё жарится, парится, и творится самая всегда свежая уникальная тайваньская кухня. Никаких объедков, ты хоть надкусил разок, хозяин всё равно при тебе всё выкидывает в ящик для отбросов, никаких вчерашних обедов. От изысканных ресторанов до уличных харчевен — всё готовится у тебя на глазах.

В-третьих, формозоны, потому что политическое положение Тайваня и впрямь напоминает некую фармазонскую, то бишь, франкмасонскую (скорее, не по духу, а по принципу отстраненности, уединенности от всего остального мира) структуру. Маленький мир, живущий внутри большого мирового океана, но как бы и не замечающий его. На лицах тайваньцев, в их разговорах, образе жизни совсем не заметно той встревоженности, о которой шумят политики. Нет никакой суеты и нервозности даже в столице острова Тайбэе. Везде чувствуешь себя безопасно и спокойно, как в Москве ещё в семидесятые годы. Видно, что ни в какую войну с материковым Китаем тайваньцы не верят. Скорее, верят в другое — в тесное экономическое сотрудничество Большого Китая. Уже более двухсот тысяч тайваньских бизнесменов вложили свои капиталы в экономику большого Китая. Тайваньские инвестиции в КНР уже превысили 100 миллиардов долларов. Более миллиона предприимчивых тайваньцев живут в городах Китая, перенесли свой основной бизнес в КНР, где неограниченный рынок сбыта и дешевая рабочая сила.

У китайцев всего мира идёт своя, невидимая глазу европейцев и американцев, китайская глобализация. Китайцы Малайзии и Сингапура втягиваются в ту же всекитайскую воронку. В прессе и на телевидении открыто обсуждается формирование "Экономической зоны Большого Китая", которая по своей объединенной мощи, по совокупным валютным резервам, уже опережает и США, и Европу. Тайваньцы предложили свое понимание "единого Китая" — одно государство, один народ, два правительства. Что же, может так и обретется взаимопонимание. Это похоже на взаимоотношения Финляндии с Аландами. Думаю, как океанское животное со своей раковиной, так и тайваньцы со своим островом-раковиной вольются в общий большой китайский океан, не забывая свою раковину. Да и традиционное китайское мышление жителя Срединного государства, жителя Поднебесной не позволит китайцам Тайваня всерьёз оторваться от связей с большим Китаем. Если выбирать между американцем и материковым китайцем, всё равно тайваньский китаец выберет своего собрата, не отказываясь по возможности и от американской экономической поддержки. Подпитывая Тайвань высокими технологиями, Америка неизбежно подпитывает и весь Китай. Впрочем, Тайвань уже готов сам, без американской поддержки решать все вопросы с Китаем, и уже не так заинтересован в необходимости военных поставок из США. Да и Америка, следуя своему курсу "кимерики", то есть нового раздела мира на двоих, Китай и Америку, не проявляет лишней активности в отношениях с Тайванем.