Журнал Q - Журнал Q 04 2009

- Мне рассказывали недавно, как в правительство пришла группа олигархов просить деньги под залог их предприятий. Тех предприятий, которые они в лихие 90-е сами забрали у государства за бесценок на залоговых аукционах. Чудны дела твои, Господи!

- С олигархами все понятно. Я не уверен, что подавляющая их часть сохранится через 3-4 года.

- Посадят?

- Разорятся.

- Правда, иные наши аналитики видят в помощи государства грядущую национализацию тех же предприятий, банков. Призрак социализма мерещится.

- Мерещится - креститься надо! Социализм - это в первую очередь не национализация, а социалистический метод управления народным хозяйством. У нас же пытаются национализировать при капиталистических методах управления. Ничего, кроме тотального воровства, из этого не получится.

- Поскольку вы, как я погляжу, сторонник теорий заговора, прокомментируйте намеки телезвезды Владимира Соловьева, будто бы нынешний кризис специально организован, чтобы проучить поднявшуюся с колен Россию. Потому и опустили цены на нефть, как в 1989 году.

- Я принципиальный противник теорий заговоров. Просто немножко разбираюсь, как все у нас устроено. А что касается Соловьева - это просто глупости. Хотя бы потому, что причины нынешнего кризиса обсуждались уже много лет назад. Только власти эти обсуждения игнорировали.

Понимаю, многим читателям мысли Хазина покажутся чистой фантастикой, конспирологией, а то и бредом. Так хочется ему не поверить. Особенно про плохие времена, которые всерьез и надолго. Мне, каюсь, тоже. Но… его книжку о финансовом крахе Америки я конкретно держал в руках 5 лет назад. Теперь та фантастика реально сбывается. А про американскую провокацию 11 сентября 2001 года на Западе книги написаны, фильмы сняты. Правда, уже после взрывов. И объяснения примитивные - требовался теракт, чтобы захватить Ирак.

За время нашей двухчасовой беседы я отметил главное. Несмотря на мрачные прогнозы про долгие плохие времена, сам Хазин - оптимист. Много улыбается, шутит. Будем же и мы оптимистами! Это помогает выживать в любые времена. А предупрежден - значит вооружен.

Желающие подробнее узнать мнения, прогнозы Хазина о ситуации - добро пожаловать на его сайт

Фильм «Сумасшедшая помощь», вышедший не так давно в прокат, – к сожалению, как и большинство серьёзных отечественных картин, в весьма и весьма ограниченный, – прежде успел побывать в ранге одного из очевидных лидеров основного конкурса последнего «Кинотавра». Как и предыдущие работы режиссёра Бориса ХЛЕБНИКОВА – снятый им в содружестве с Алексеем Попогребским «Коктебель» или «сольный» дебют «Свободное плавание», – лента интересна и в качестве довольно точного (разом гиперреалистического и фантасмагорического) портрета современного российского общества, и за счёт демонстрации замечательной, во многом неожиданной галереи человеческих образов. И неудивительно, что наша беседа с режиссёром стала разговором в первую очередь о странных персонажах фильма и о создавших их ярких актёрах.

– Почему в вашем фильме гастарбайтер приезжает в Москву из Белоруссии? Ведь, как правило, люди едут сюда из южных республик.

– Ну не мог же наш Евгений Сытый сыграть таджикского гастарбайтера. А мы писали сценарий под него. С другой стороны, герой у нас такой нетипичный гастарбайтер. И то, что он из Белоруссии приезжает, эту необычность подчёркивает. В Белоруссии уровень жизни в деревнях выше, чем в России. Я снимал документальный фильм о белорусе, который приехал работать сюда. Так он уехал, потому что его жена и тёща достали. И мужик от них в России спрятался.

– Вашего-то героя, наоборот, из дома сестра выпихивает…

– Мне хотелось героя показать лентяем, вроде Обломова деревенского. Он тихо проспал всю свою жизнь.

– Мне-то всегда казалось, что в деревне не поспишь особенно. Там работать надо.

– Надо. Но не знаю, замечали ли вы, что в деревнях работают только женщины. Мужской труд там – безумная редкость.

– Может быть. Но зачем вам в роли гастарбайтера нужен был Обломов?

– Так в фильме уже был один гиперактивный персонаж – пенсионер, которого Сергей Дрейден играет. У него идеи по спасению окружающих роятся в мозгу. Он всегда спешит на помощь – даже если его не просят. И рядом с ним должен был быть такой вот хлопающий глазами, послушный человек, который постепенно начинает любить своего немного сумасшедшего спасителя. А потом, когда пенсионер начинает пить таблетки и почти выздоравливает, забывает о своих планах по спасению человечества, уже его новый приятель начинает действовать. Из ведомого он становится лидером.

– Иначе говоря, вы снимали историю про человека, который проснулся?

– Я думаю, что он проснулся. В Москве что-то огромное у него произошло в сознании.

– Обычный двор – с песочницей, лавочками, пенсионерами в окошках – в фильме становится местом, где происходят жуткие вещи. Вы ставили социальную драму?

– Да, конечно. Могу добавить, что страшные истории происходят не только в фильме. В основе их – вполне реальные случаи, о которых мне рассказывали. О том, как человека приезжего избивают люди, которые живут тут же, по соседству. После чего, ничего не боясь и не стесняясь, расходятся по квартирам. Потому что понимают, что гастарбайтер никуда не пойдёт жаловаться.

Мы недавно снимали сериал. В перерыве киногруппа вышла поесть во двор. Стоим на солнышке, едим суп из пластиковых судочков. Двор очень приличный, тихий – сталинского дома рядом с метро «Академическая». Вдруг какая-то женщина начинает кричать из окна. Потом хлопает форточка, а через 15 минут приезжает милиция: «Женщина подумала, что тут бездомных кормят, и решила прекратить это безобразие». Нормальная логика у человека? Про это тоже хотелось рассказать.

– Когда в фильме впервые появляется персонаж Дрейдена, он сразу начинает тереть и согревать ноги замёрзшего белоруса. Очевидный христианский мотив. Второй, с этой точки зрения, показательный эпизод – реплика одного из героев «Что скажут наши друзья-утки?». Зал в этом месте хохочет. Но оно похоже на отсылку к Франциску Ассизскому, разговаривавшему с птицами. Вы имели в виду эти ассоциации?

– Об этом нужно спросить автора сценария Сашу Родионова. Мы при работе подобные вещи не обсуждали.

– Вы упомянули, что сценарий писали специально под Евгения Сытого – действительно редкую индивидуальность. Где вы его увидели впервые и чем он вас привлёк?