Сергей Кремлев - Россия и Германия. Вместе или порознь? СССР Сталина и рейх Гитлера
- Название:Россия и Германия. Вместе или порознь? СССР Сталина и рейх Гитлера
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:АСТ
- Год:2004
- ISBN:5-17-020639-9,
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Сергей Кремлев - Россия и Германия. Вместе или порознь? СССР Сталина и рейх Гитлера краткое содержание
В XX веке весь мир был потрясен двумя крупнейшими войнами между Россией и Германией.
Автор книги С.Кремлев аргументирование и убедительно доказывает, что кровопролития могло бы и не быть, поскольку весь ход мировой истории наглядно подтверждает, что две великие державы — союзники, а не враги.
Россия и Германия. Вместе или порознь? СССР Сталина и рейх Гитлера - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— В отличие от нас под Севастополем. Потом прибавил:
— А царскому правительству пришлось покупать пушки у Круппа.
— Вот как? — удивился фюрер. — Это интересная деталь. Но вы говорите, адмирал, — Нессельроде, Канкрин… Это что — немцы?
— Немцы…
— Вам не кажется немного странным, что ваши, — Гитлер выделил это «ваши», — немцы России повредили, а нашКрупп ей помог? Тевосян улыбнулся:
— Да, господин рейхсканцлер, русские немцы не всегда были полезны России. Была великая Екатерина, был и ничтожный Нессельроде… Я много думал над этим и твердо знаю одно — исторические судьбы Германии и России переплетены давно. Вопрос в том, как завязывать и развязывать эти узлы… И, помолчав, прибавил:
— А делать хорошие стальные пушки мы все же потом научились и сами… Да и броню тоже… На обратном пути время пролетело незаметно, потому что наполовину его провели за обедом в кают-компании, в конце которого адмирал Октябрьский преподнес приятный сюрприз.
— По поручению товарища Сталина разрешите преподнести вам в дар на память о нашем походе и Черном море этот морской пейзаж художника Айвазовского и офицерский кортик. А фройляйн просим принять вот этот скромный подарок. Адмирал взял из рук затянутого в белое лейтенанта белоснежный комплект русской матросской формы с золотыми нашивками на маленьких квадратных погончиках, нарядной бескозыркой и широким кожаным ремнем с горящей золотом бляхой, украшенной якорем. Ева растерялась, но быстро справилась с волнением и вопросительно посмотрела на фюрера. Тот снисходительно кивнул и ответил за Еву:
— Не хотите ли вы, герр адмирал, намекнуть этим на то, что отныне я буду находиться в плену у русских моряков даже в стенах собственного дома?
— Нет, герр рейхсканцлер, скорее это означает, что русские моряки всегда готовы быть рядом с вами! О-о! С этими русскими надо было держать ухо востро! Адмиралы Сталина были точны и остроумны даже в таких деталях. А за быстротой ответа угадывалась все та же сталинская воля. И все-таки игры за этим не чувствовалось. Это был очередной жест, демонстрация доброй воли… Пустяковая иллюстрация к серьезным разговорам, о которых надо было думать, но не сейчас. Сейчас хотелось воспринимать лишь внешнюю, видимую сторону вещей, а анализ отложить на потом. Уже в Форосе Ева, дурачась, начала переодеваться в подаренный костюм, и только тут обнаружила и торжествующе сообщила фюреру, что он сделан из тонкого льна, а воротник — по виду такой же, как и у загорелых краснофлотцев, сплетен из красивого плотного кружева. Последним сюрпризом оказалась бляха. Она не только отливала золотом, но и была сделана из него. * * *ДЕНЬ пролетел незаметно и клонился к закату. Время не чувствовалось. Его не хотелось узнавать, отсчитывать, измерять. И лишь по инерции Гитлер вяло поинтересовался у Евы:
— А какое у нас завтра число?
— Двадцать второе, — немного удивленно ответила Ева. — Как быстро время-то летит… Почти закончился июнь. Не верится, что через день мы будем снова в Бергхофе…
ГЛАВА 1. Об истории реальной, виртуальной, рациональной. О роли личности в истории. И о главной ошибке Сталина
ЧТО В ЧЕСТНОМ историческом исследовании надо считать наиболее существенным? Племянница Ленина — Ольга Дмитриевна Ульянова рассказывала мне, что однажды ее публично спросили:
— Толкуют то о немецких, то о еврейских корнях Ленина со стороны матери… А какой вариант устроил бы лично вас? И Ольга Дмитриевна не растерялась:
— Меня устроила бы истина ! А истины прошлого существуют независимо от нашего желания… Да, честно исследованная история — это, не в последнюю очередь, точные сведения, бесспорные документы. Когда запись событий эпохи полна и имеется в распоряжении исследователя, то его реконструкция истории правдива автоматически. Если конечно цель исследователя — правда, а не ее опровержение. А если запись не полна? А если у нас вообще нет достоверных фактов? А если они есть, верно ли мы их истолковали? У Гилберта Кийта Честертона есть рассказ из серии о патере Брауне — «Сломанная шпага». В нем знаменитый криминалист в сутане восстанавливает истину при помощи, прежде всего, психологического анализа, не опровергая давно известные факты. А в результате выясняется, что якобы героически павший в борьбе с врагами генерал Сент-Клер на самом деле был предателем, и его повесили собственные солдаты. К известным фактам патер Браун присоединил искреннее желание отыскать истину и пару неизвестных фактов, и все изменилось принципиально. Но если в нашем распоряжении даже много исторических фактов и сведений, можем ли мы быть уверены в том, что поняли историю так, как она и творилась теми людьми, которые в то время жили? Казалось бы, простой вопрос: «Какой период истории «прозрачнее» для понимания — античность или XX век?»…
— О чем тут думать, — может сразу сказать читатель. — Древние греки жили две-три тысячи лет назад! А наше время — за окном! И потом — много ли достоверных документов осталось от греков? От Рима? На все про все хватит трех-четырех книжных шкафов.
— Ну, есть же еще множество каменных надписей. Их так много, что это для изучения античности — источник важнейший.
— Что ж, пусть еще десяток шкафов с томами, воспроизводящими эти надписи… А уже восемнадцатый век дает историкам холмы архивных бумаг. Девятнадцатый — горы. В двадцатом же архивы образуют горные хребты.
— Значит, разобраться в событиях XX века проще?
— Конечно! ОДНАКО это не совсем так. Древнее общество было вообще-то простодушным. Императоры, цари, тираны, сатрапы, трибуны, консулы, полководцы и сенаторы еще не умели ловко притворяться ни друг перед другом, ни перед народами. Обманывать, хитрить — это да, пожалуйста. Но серьезные многоходовые комбинации были невозможны уже в силу черепашьих (а точнее — лошадиных) скоростей обмена информацией. Дарий шел на Грецию с ясной и понятной целью — покорить и ограбить. Александр Македонский переправлялся через море в Азию за тем же, хотя и прикрывал цели похода словами о мести персам за поруганные святыни Эллады. Глубоко скрытые мотивы? Сложная дипломатическая игра? Кампания дезинформации в печати или по разведывательным каналам? Поиски новых рынков сбыта или источников дешевого сырья? Бог мой, да если что-то подобное в античной политической жизни и было, то в таком зачаточном состоянии, что нашему изощренному уму эти «хитрости» древних представляются уловкой малыша, спрятавшего голову в мамин подол и уверенного, что теперь-то его никто не видит. Нет, документ той эпохи — это, как правило, добротное свидетельство, помогающее суть дела прояснить. Зато наш век — сплошной запутанный клубок из правды и намеренного вранья! Даром, что от каждого события он оставляет горы бумаг! Но бедным будет тот историк XXX века, который начнет изучать, скажем, политическую историю двадцатых-тридцатых годов прошлого века только по записям официальных дипломатических переговоров, выступлениям политических лидеров, материалам мирных конференций и заседаний Лиги Наций. Он ведь просто не поймет, с чего вдруг у таких миролюбивых государств, завтра же поголовно готовых начать всеобщее разоружение, все-таки становились возможными войны, агрессии и «ковровое» бомбометание… А общественная жизнь древних? И она была, конечно же, проста. Свободному римскому простолюдину действительно хватало «хлеба и зрелищ», а несвободный раб нередко был доволен уже тем, что жив и не избит. Так что пружины, двигавшие в прошлом жизнью людей, не отличались особой сложностью и невидимостью. Их и тогда было несложно рассмотреть. А сейчас — и подавно!
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: