Газета Завтра - Газета Завтра 261 (100 1998)

Главный же подвиг Церкви — не от Мира сего. Он в том, что сквозь преследования и кровь Таинства Божии донесены до нашего страшного времени. Без Них человек не может попасть в Царствие Божие. Ныне мы уподоблены Ветхозаветному народу израильскому. Ведь немцы распрощались с Благодатью Таинств при утверждении лютеранства, англичане — протестантства, американцы никогда и не знали Ее, так как Америка — баптистская страна от века. Католики же, признавая чин Литургии Иоанна Златоустого, Василия Великого и брата Христа Апостола Иакова, по которым совершают богослужение православные, так исказили и сократили свою Литургию к настоящему времени, что трудно говорить о совершении у них главного Таинства. А ведь если бы попущено было предтечам нынешних служителей тьмы перебить Православное духовенство в 20-30-е годы и прервалось бы Таинство Хиротонии — Рукоположения нашего духовенства, уходящего непрерывной цепью к Апостолам Христовым — мы были бы лишены возможности спасения. И если был такой Божий Промысел — значит, надежда на нас еще есть. Каждый воскресный и праздничный день Церковь взывает: “Приидите и ядите...” На что “новый православный” отвечает: “Да нет, я в душе верю”. А ведь за эту возможность пролиты не только моря крови исповедников христианских, но и Бесценная Кровь самого Спасителя.

Юрий ЮРЬЕВ

Эта история была рассказана мне моей доброй знакомой Н., экскурсоводом музея при Ново-Иерусалимском монастыре. Произошла она еще до перестройки.

Однажды Н. пришлось вести группу из католической испаноязычной страны. Казалось, ничто из рассказов экскурсовода не могло тронуть иностранцев. Они были холодны. Попытки переводчика перевести и довести до слушателей смысл понятия "предел Архангела Михаила" наткнулись на полное непонимание, история о Усекновении Главы Иоанна Крестителя оставила их равнодушными. Это удивило Н., ведь в их стране не было гонений на церковь, не взрывались храмы — откуда же такая степень незнания. В группе была красивая смуглокожая женщина с хорошим знанием русского языка. Она пыталась как могла помочь переводчику. Было ясно, что она верующая католичка. Сама же Н., как она себя оценивала, на тот момент еще не пришла к Вере, а только лишь начала интересоваться церковными вопросами, особенностями русского церковного искусства. Это нужно было для работы в музее, но эти новые удивительные знания с головой захватили ее в тот момент.

На улице было зябко, холодны были иностранцы. Экскурсию нужно было сворачивать. И чтобы как-то в последний момент преодолеть эту надменность, Н. решилась высказать сведения, полученные от ее друга Алексея, верующего человека, страстно увлекавшегося русской и церковной историей. Молодому экскурсоводу было чего опасаться в тот момент, ибо ей было уж обращено внимание на то, что ее лекции начинают все более выходить за рамки рассказов о культуре и искусстве и приобретать недопустимый по тем временам религиозный смысл.

Н. вывела экскурсантов на самое интересное, по ее словам, место — к западу от ротонды Воскресенского храма, и рассказала, что каждый год в храме, находящемся в Иерусалиме, по подобию которого построен этот собор, только в Православную Пасху при службе Православного Иерусалимского Патриарха сходит на Гроб Господень Благодатный неопалимый огонь. Группа окончательно умолкла, было даже непонятно, дошел ли до них смысл сказанного. Но та эффектная женщина, помогавшая переводчику, стала расспрашивать. Не фокус ли это? Была ли Н. сама в Иерусалиме? И прочее. Н. как могла отвечала на ее вопросы, но видно было, что убедить женщину не удалось. "Не удивительно, ведь у меня на тот момент не было такой Веры, было лишь желание блеснуть услышанной из чужих уст информацией",— вспоминает Н. Прошли годы, позади осталась "перестройка" и гайдаровское запустение, когда никакие иностранцы вообще в монастырь не приезжали.

Однажды во время экскурсии к Н. подошла женщина и спросила: помнит ли она ее. Н. затруднялась. "Вы нам рассказывали про Благодатный огонь",— пояснила женщина. Когда Н. припомнила экскурсию в тот холодный день и красивую иностранку, та рассказала ей, что побывала в Иерусалиме в Православную Пасху и своими глазами видела чудо Схождения Огня. Еще сказала, что несмотря на огромное сопротивление своих родных и близких католиков, посчитавших это оскорбительным, она окрестила своего сына в Православную Веру. "Я хочу, чтобы сын мой спасся",— сказала она.

Предивны чудеса Твои, Господи.

Русь Святая, храни Веру Православную.

Записал Никита ФРОЛОВ

Автомобили Пежо - центр , ремонта и диагностики - Бретань Авто

"Сего ради преклоняю колени мои ко Отцу Господа нашего Иисуса Христа,

Из него же всякое отечество на небесах и на земли именуется"

Апостол Павел (Еф. Гл.3 ст.14)

Мы находились в Иерусалиме под сводами Храма, охватившего стенами своими место крестных страданий Христа — Голгофу и Гроб Господень — пещеру, куда было положено Его Тело. Между Голгофой и Гробом Господнем, почти у входных врат в Храм, находится плита, на которую был возложен снятый с Креста Спаситель для приготовления его к погребению. Именуется она — камень Помазания. Подойдя к ней, мы опустились на колени; нас было несколько человек — паломников из России. Кругом сновали ноги туристов, щелкали фотоаппараты, слышалась незнакомая речь, но окружающий мир постепенно переставал существовать, и ничто вокруг уже не привлекало внимания, кроме этого камня. На эту белокаменную, благоухающую плиту, в иных местах розоватую, как будто хранящую отпечаток сукровицы, было возложено Тело Бога, ходившего по окрестным землям и этому городу, исцелявшего неисцеляемых, изгонявшего бесов, повелевавшего стихиям, воскресавшего умерших,— Царя, смирившего себя до образа раба, Творца, в руке которого каждое дыхание, но предавшего себя тварям на распятие, явившего Воскресение и даровавшего нам эту возможность. Сейчас уже невозможно передать все, о чем думалось тогда. Слезы волнами накатывали на глаза. Мы лобызали камень, прикладывали к нему свои нательные кресты, иконки — у кого что было. Многое высветилось в сознании в тот момент.

Незаметно от мыслей о Господе я перешел к воспоминаниям об Отечестве. Вспомнил и понял, что лежит оно в глубокой бездне, как бы в гигантском погибельном ущелье, и беда, случившаяся с ним, настолько велика, что поражено буквально все, и спасти его может только чудо. Я плакал о моей поруганной Родине и просил Бога о спасении ее, не произнося слов и опустив голову, чтобы не было видно слез. До моего слуха донеслись всхлипывания и прошение одной женщины: "Господи, спаси нашу страну". Другая вторила ей. Мы были разными людьми из разных концов страны, но в эти мгновения думали и молились об одном. Тогда я этому даже не удивился. Господь беседовал с нами, приехавшими припасть к месту Его крестных страданий из Великой Божьей страны, ставшей страной ужаса. Именно ужасом представлялось мне тогда наше существование. Мы не на краю бездны, мы в бездне. И не смена идеологий тому вина, а болезнь духа — Богоотчуждение. Побывавшие в аду свидетельствуют: там есть жизнь, варятся в зловонной огненной ухе миллионы, вопиют, но они живы. Кто может вывести из ада? Тот, кто явил чудо выведения из ада! Больше никто!.. Все, о чем пишу, было осознанно мгновенно, без размышлений, не осмыслено даже, а скорее увидено. Камни Иерусалима знают и свидетельствуют о временах древних. И здесь великий иудейский и христианский пророк Иеремия оплакивал богоотступничество своего народа на развалинах этого города, взывал к Господу: "Вспомни, Господи, что над нами совершилось; призри и посмотри на поругание наше. Наследие наше перешло к чужим, дома наши — к иноплеменным; ...воду свою пьем за серебро, дрова наши достаются нам за деньги. Нас погоняют в шею, мы работаем, и не имеем отдыха. Протягиваем руку к Египтянам, к Ассирянам, чтобы насытиться хлебом. Отцы наши грешили: их уже нет, а мы несем наказания за беззакония их. Рабы господствуют над нами, и некому избавить руки их"...