Вл Гаков - Побег из детства (Юные годы писателя Рэя Брэдбери)

Перед нами две выцветшие фотографии из семейного архива Рэя Брэдбери. На одной, 1911 года, - все семейство во главе с дедом. Даже не зная никого в лицо, отца будущего писателя можно угадать сразу же. Вот он стоит, Леонард Брэдбери, коренастый юноша лет двадцати с открытым, скуластым лицом; зачесанные назад волосы обнажают лоб если и не мыслителя, то, во всяком случае, человека думающего и уже немало знающего. Приветливые глаза смотрят спокойно и доброжелательно... И рядом другое фото, датируемое теперь уже 1923 годом: малыш в мини-комбинезоне на садовой дорожке во дворе уокиганского дома Брэдбери. Голые коленки, копна светлых волос, челка на лбу, оттопыренные уши. Мальчишка как мальчишка, руки, по обыкновению, в карманах, брови вызывающе насуплены. Но стоит обратить внимание на глаза, не по-детски глубокие, широко расставленные и чуть прищуренные под сведенными к переносице бровями, как станет ясно, что перед нами сын Леонарда Брэдбери Рэй. Странные эти глаза: спокойные, пытливые, светящиеся каким-то внутренним светом.

Малыш на фотографии еще по-детски косолапит, но видно, что этот человечек уже знает, что к чему, и крепко стоит на земле.

Рэй Брэдбери редко вспоминал отца, чаще - мать, и только в третьей книге, сборнике рассказов "Лекарство от меланхолии", вышедшем в 1959 году, мы прочтем трогательное, но по-прежнему сдержанное посвящение: "Отцу с любовью, проснувшейся так поздно и даже удивившей его сына". Отец посвящения прочесть уже не мог, он умер за два года до этого, в возрасте шестидесяти шести лет. В действительности отца Рэй любил всегда, только редко говорил об этом. Писателю обычно трудно скрыть свои родственные симпатии, рано или поздно, но все как-то просачивается на бумагу. Брэдбери - не исключение, достаточно раскрыть его чудесную книгу детских воспоминаний "Вино из одуванчиков" и обратить внимание на имя главного "взрослого" персонажа Леонард Сполдинг...

А одну из недавних своих книг, сборник стихотворений "Когда слоны в последний раз во дворике цвели", он снабдил вовсе уж ностальгическим посвящением: "Эта книга - в память о моей бабке Минни Дэвис Брэдбери и моем деде Сэмюэле Хинкстоне Брэдбери, и моем братишке Сэмюэле и сестренке Элизабет. Все они умерли так давно, но я и по сей день их помню". Он действительно помнил их всех, живых и мертвых, все многочисленное семейство Брэдбери, и потом нет-нет да и вставит знакомое имя в один из рассказов.

Все, вероятно, читали про дядюшку Эйнара и его чудо-семейство. Но ведь был реально такой дядюшка, эксцентричный и добрый, самый любимый из родственников. Когда в 1934 году семья окончательно перебралась в Лос-Анджелес, туда же, в Калифорнию, поближе к родственникам переехал и дядюшка Эйнар - и радости Рэя не было конца! С дядьями Рэю повезло - в домашней библиотеке другого дяди, Биона (о котором также упоминается в одном из рассказов), мальчику впервые открылись во всем своем великолепии неведомые страны и далекие звездные миры. Наконец, была еще тетя Невада, которую в семье звали просто Нева - и ее мы встретим в рассказах Рэя Брэдбери. Всего на одиннадцать лет старше племянника, она тем не менее так и осталась в его воспоминаниях "мудрой тетушкой".

Такая вот большая семья добрых и славных людей пополнилась 22 августа 1920 года новым членом, Рэем Дугласом.

Его действительно ждали в этом мире. Удивляешься порой, скольких любознательных и шустрых мальчишек, мудрых и добрых стариков и лишь на вид строгих старушек, скольких сильных и работящих мужчин и их красивых и любящих женщин вывел Рэй Брэдбери в своих рассказах. И ведь все получились разными, не повторяются. А секрет, видимо, прост: он ничего и никого не выдумывал, а просто вспоминал свое детство - шаг за шагом, год за годом - и восстанавливал на бумаге знакомые образы тех, кто окружал его тогда.

И вот еще что интересно. В рассказах Рэя Брэдбери, относящихся к детским годам, почти не встретишь негодяев, злодеев, обманщиков. Будто их и не было вовсе.

Детская память - самая яркая и цепкая, говорят психологи. Остается лишь позавидовать детству Брэдбери, раз память его сохранила для нас только такие лица - добрые, светлые, любящие.

* * *

О том, что детство Брэдбери было таким, а не иным, мы знаем доподлинно: раскройте любой сборник и внимательно, обращая внимание на детали и подробности, перечитайте рассказы. У писателя есть биографы, но, право же, лучше довериться его собственной памяти.

А она у Брэдбери, судя по всему, действительно уникальная. "У меня всегда присутствовало то, что я бы назвал "почти полным мысленным возвратом" к часу рождения. Я помню обрезание пуповины, помню, как первый раз сосал материнскую грудь. Кошмары, обычно подстерегающие новорожденного, занесены в мою мысленную "шпаргалку" с первых же недель жизни. Знаю, знаю, это невозможно, большинство людей ничего такого не помнит. И психологи говорят, что дети рождаются как бы не вполне развитыми и лишь спустя несколько дней или даже недель обретают способность видеть, слышать, знать. Но я-то ведь видел, слышал, знал..."

Он отчетливо помнит первый снегопад в жизни. Более позднее воспоминание - о том, как его, тогда еще трехлетнего малыша, родители первый раз взяли с собой в кино. Шел нашумевший немой фильм "Горбун собора Парижской богоматери" с Лоном Чэйни в главной роли, и образ ужасного урода-горбуна поразил маленького Рэя до глубины души. Но самым ярким воспоминанием первых лет жизни был чудесный подарок тети Невы к рождеству (шел тогда Рэю шестой год), книжка в нарядной обложке - сборник сказок, названный так прозаически и так упоительно: "Давным-давно"...

В 1926 году ему исполнилось шесть лет - и сколько же новых потрясений, поворотов, светлых и грустных, уготовила ему судьба в этот год!

Почти одновременно он столкнулся с таинствами рождения и смерти; неудивительно, что в будущих произведениях они частенько пойдут рядом, "рука об руку", как и в жизни. Зимой умирает дедушка, но народу в семье Брэдбери не убавилось: у братьев Леонарда и Рэя появляется сестренка Элизабет... А тут уже налетела новая стихия, ворвавшаяся в его жизнь, как и в жизни большинства сверстников, - школа! Ворвалась, но только на мгновение. Рэй поступает в первый класс, однако и месяца не проходит, как неожиданный круговорот событий вновь резко меняет всю его жизнь.

Новое чудо, доселе не изведанное, чудо из чудес - ПУТЕШЕСТВИЕ: семья Брэдбери переезжает в Аризону, буквально через всю страну.

Но сначала еще был Чикаго... Вероятно, во все свои мальчишечьи глаза смотрел Рэй на гигантский, изменяющийся на глазах и бурлящий в бесконечном водовороте дел город, само олицетворение Мощи, Напора и Движения. Зачарованный, топтал мальчик мостовые и тротуары, где каждую секунду что-то случалось, на каждом метре произрастало Новое и Удивительное и где каждый шаг грозил непредвиденной опасностью. Все было совсем не так, как в тихом, знакомом до последнего булыжника на мостовой Уокигане.