Газета Завтра - Газета Завтра 840 (104 2009)

"Америка никогда не вела войны против демократической страны", — сказал в своей нобелевской речи Барак Обама, и это действительно так, потому что все страны, против которых Америка ведет или только планирует начать войну, сразу объявляются ею недемократическими, тоталитарными и т.д.

"Мир требует ответственности, мир влечет за собой жертвы... Только справедливый мир, основанный на неотъемлемых правах и достоинстве каждого человека, может быть подлинно прочным... Я полагаю, что мир является непрочным там, где гражданам отказывается в праве свободы речи или вероисповедования, выбирать своих лидеров или собираться без страха... Когда мы сталкиваемся со злобным противником, который не соблюдает никаких правил, я полагаю, что США должны оставаться знаменосцем ведения войны... Я полагаю, что сила может быть оправданной по гуманитарным причинам, как это было на Балканах (война против Сербии с отделением Косово-Метохии. — Н.К.)... Я сталкиваюсь с миром, как он есть, и не могу бездействовать перед лицом угроз американскому народу... Я... резервирую за собой право действовать в одностороннем порядке, если это необходимо для защиты моего государства".

В этой связи невольно вспоминается микродиалог, состоявшийся у меня на одной из пресс-конференций во время подготовки американского вторжения в Ирак с Александром Вершбоу, нынешним заместителем министра обороны США, а тогда — Чрезвычайным и Полномочным Послом в РФ. В ответ на вопрос, доколе бравые янки намерены навязывать остальному миру свое понимание истины и справедливости, американский дипломат, не моргнув глазом, ответил, что они ничего никому не навязывают, но, будучи самой развитой и передовой страной современного человечества, всего лишь стремятся в меру своих сил помочь другим народам мира приобщиться к этим вечным ценностям. Ту же самую мысль провел и 44-й президент США: "Поэтому хотя мы уважаем уникальную культуру и традиции разных стран, Америка всегда будет голосом в защиту чаяний, которые являются универсальными".

Так что нобелевская речь Барака Обамы — вовсе не его личное достижение (особенно подчеркивается, что президент-вундеркинд самостоятельно готовил эту речь, не обращаясь к услугам спичрайтеров), а вполне внятное и открытое изложение позиции всего американского истеблишмента, практически — объявление войны всем, кто сегодня или в обозримом будущем выступит против американского диктата. То есть, будь на месте Барака Обамы Джордж Буш-младший, он мог бы сказать то же самое. Но "что позволено Юпитеру, не позволено быку", что прощается "черному" Обаме и вызывает почти всеобщий восторг, никогда не простилось бы белому англо-саксонскому протестанту.

У меня всегда было отрицательное отношение к Сталину, особенно после прочтения книг Солженицына. Регулярно разъезжая с лекциями по Союзу, я с возмущением выслушивал вопросы о том, когда же реабилитируют Сталина. Причем, задавали этот вопрос не только пожилые люди, прошедшие войну, но и немало людей моего возраста, т.е. родившихся после Великой Отечественной. В то время я их совершенно не понимал: "Как же так, — думалось мне, — столько людей было уничтожено, столько ошибок наделано…"

Мое отношение к Сталину стало меняться только в Канаде, после прочтения книг о сталинском периоде, написанных в 70-е—90-е годы. Раньше я и представить не мог, до какой степени можно фальсифицировать историю. В большинстве из "научных" книг Сталин изображался почти недоумком, зато западные политики — великими стратегами и тактиками.

После чтения всей этой абракадабры встреча с книгой Людо Мартенса "Другой взгляд на Сталина" развернула моё отношение к "отцу народов" на 180 градусов. Да, автор — председатель Рабочей партии Бельгии, т.е. человек левых взглядов. Но надо иметь в виду, что даже лидеры многих левых партий Запада, даже тех, что называются коммунистическими, избегают затрагивать тему Сталина, чтобы не испугать свой "электорат", оболваненный буржуазными пропагандистами. Мартенс этого не боится, поскольку его интересует правда о Сталине. Мне было легко перепроверить цитаты и цифры, обращаясь к источникам, которыми он пользовался. И я нигде не нашел фальсификаций. Более того, аналогичные оценки и факты я смог обнаружить в работах других авторов, не упомянутых в книге Мартенса. Наконец, у каждого на плечах все-таки, смею надеяться, своя голова, внутренности которой предполагают умение отличать правду от безмозглой пропаганды. Например, два профессора, М. Геллер и А. Некрич, когда-то написали книгу "Утопия во власти. История Советского Союза с 1917 г. по настоящее время". В ней есть такое место: в 1939 г. "по оценкам, 8 млн. советских граждан, или 9% от общего взрослого населения, находились в концентрационных лагерях". В сноске "уточнение": "Оценки советских заключенных в лагерях в 1939 г. варьируются от 8 млн. до 17 млн. Мы взяли низкую цифру, возможно, слишком низкую, хотя, несмотря на это, всё равно красноречивую". При обилии всевозможных источников, на эту цифру источника не нашлось. Откуда она взята, по чьим оценкам — не сказано. Естественно, таким авторам верить нельзя. Они просто зарабатывали на антикоммунизме. За счет этого и жили. Мартенсу же его книга вряд ли принесла хоть один цент, поскольку на Западе она запрещена к продаже и "вытащить" её можно было тогда (в 1995 г.) только из Интернета.

Я подробно остановился на источниках не потому, что собираюсь много писать о Сталине. А для того, чтобы неискушенный читатель не поддавался на магию опубликованных цифр, в частности, о сталинском периоде, поскольку многие из них — идеологическое вранье.

КОЛЛЕКТИВИЗАЦИЯ

Российский читатель знаком с эпохой коллективизации по учебникам и книгам, тем не менее, в двух словах хочу напомнить, с чего это Сталину "взбрело в голову" начать коллективизацию.

Необходимость её диктовалась как внешними, так и внутренними причинами, причем среди последних громадную роль играла не только социальная сторона (обострение классовой борьбы в деревне), но и сторона чисто экономическая. Хотя в период нэпа, в 1922-1926 гг., продукция сельского хозяйства достигла предреволюционного уровня, однако, ситуация в целом была крайне удручающая. В результате спонтанно возникшего свободного рынка 7% крестьян (2,7 млн. человек) вновь оказались без земли. В 1927 г. 27 млн. крестьян были безлошадными. В целом 35% относились к категории наиболее бедных крестьян. Большая часть, средние крестьяне (около 51-53%), имели допотопные орудия труда. Количество богатых-кулаков — составляло от 5 до 7%. Кулаки контролировали около 20% рынка зерна. По другим данным, на кулаков и верхний слой середняков (около 10-11% крестьянского населения) в 1927-1928 гг. приходилось 56% продаж сельскохозяйственной продукции. В результате "в 1928 и 1929 гг. вновь пришлось нормировать хлеб, затем сахар, чай и мясо. Между 1 октября 1927 г. и 1929 г. цены на сельхоз. продукты выросли на 25,9%, цены на зерно на свободном рынке выросли на 289%". Экономическую жизнь страны, таким образом, начал определять кулак.