Игорь Свинаренко - Записки репортера

Но конечно, никого это не может обмануть. Какая Европа? Я как человек степной, родом из донецких степей, в детстве в огромных количествах насмотрелся на скифских баб – таких каменных истуканов в натуральную величину, их там полно. И потому строки «да скифы мы, да азиаты мы!» (запятые можно ставить, можно нет; смысл меняется только чуть, интонационно) я воспринимал не как поэтическую вольность или шутку, а как жесткую констатацию факта. Скифы – это круто, это была сверхдержава; грубо говоря, они делали что хотели и шугали европейцев. Говоря о том, что у нас дикий народ, я однажды был деликатно прерван вопросом:

– А ты, типа, не дикий?

Я схватился за голову. О Господи. С этого надо было начинать! Ну конечно же, я дикий, дикий степняк и скиф! Я варвар! С такой деталью, что я не хочу разрушать белый Рим, он мне в чем-то симпатичен… Но и камлание, которое начато по всей стране в честь нового вождя (или не сильно нового, не важно), мне не кажется чудовищным. Нормальное камлание, наше, скифское, простое. Оно необычайно демократично. Надо орать в пользу и в защиту вождя или там атамана «Любо!» или как там, – у запорожских казаков была замечательная демократия. У нас все в порядке. Страна живет так, как ей комфортно, как она привыкла.

Сколько раз я примерял на себя эмиграцию – но хлеб чужбины скучен. Сколько я видел эмигрантов там, как они жалки и нервны, если не имеют возможности вернуться сюда, пусть и с новым паспортом. Какие удивительные глаза у людей, которые провожают тебя в Москву оттуда, откуда им нет дороги домой, по известным причинам…

Вольнодумец Бертольд Брехт, отвечая кому-то – Ульбрихту, что ли? – на упрек, что народ Восточной Германии несознателен, говорил: «Если вам не нравится этот народ, найдите себе другой».

Теперь эти слова издевательски возвращены бумерангом тем людям, которые при шляпах и в очках, которые думают, что они сильно умные. «Не нравится?»

Да нравится, нравится…

У меня в юности была знакомая, она трудилась проводницей в купейном вагоне. Как-то мы с ней загуляли, она не ушла в рейс, и в наказание ее на неделю перевели в общий вагон.

Когда она отбыла срок, отказалась возвращаться обратно:

– В купейном надо улыбаться каждой сволочи, здрасте-извините, а в общем вагоне кого хочешь посылаешь на х…, не надо подметать каждые десять минут, разносить чай – сами нальют, и вообще чувствуешь себя свободно.

Так и мы сегодня… Со своим народом, там, где он.

Это и есть свобода, что б вы ни говорили.

29 ноября2007 г.,18:05

Вы будете смеяться, но у меня немало знакомых, которые нетвердо определились с выборами. Не ожидал… Я думал, что… короче, сами понимаете.

Некоторые вообще не знают, идти ли.

В этой связи я вспоминаю рассказ архивариуса города Монтре. Мадам Лоти ее зовут. Она мне с черным юмором рассказывала, что после 1917 года на берега Женевского озера кинулись толпы русских. Они помнили, что там хорошо. Так оно и было, если с деньгами, а нищим беженцам, каковыми они стали, спасибо Советской власти, приходилось кисло. Русских дворян с удовольствием нанимали лавочники выносить горшки за детьми и заодно за те же скромные деньги учить потомство хорошим питерским манерам. Я думаю, те дворяне кусали локти, жалели, что нельзя вернуть время назад и погибнуть не лакеями, но русскими солдатами – в бою с большевиками. А еще страшней их терзала мысль, что, останься они там, может, и победили б… Это, повторяю, для тех, кто не идет на выборы.

А то был случай. Один из моих любимых на тему высоких политических материй. Будучи в прошлые выборы в Индии, я с товарищем поехал в российское торгпредство голосовать по открепительному. А еще пяток товарищей не поехали – им неохота было по жаре переться через пять кварталов. Когда мы вернулись, застали дискуссию о том, что народ у нас политически пассивен. Я пристыдил спорщиков, они спохватились, что да, некорректно вот так сотрясать воздух в присутствии нас, избирателей.

Сейчас один человек – весьма солидный, что с виду, что по роду занятий, – меня страшно удивил:

– Я за коммунистов пойду голосовать.

– О как! Да в своем ли ты уме? А еще бизнесмен…

– А я посчитал (у него хорошее образование, он спец по точным наукам), что если голосовать за какую-то третью партию, то мой голос размажется по двум лидерам.

– И?..

– Значит, чтоб досадить «Единой России», надо голосовать за коммунистов.

– С которыми ты на одном поле не сядешь.

– А я и не говорил, что сяду. Но голос свой им отдам.

– У меня с математикой плохо, но я уверен, что ты несешь херню.

Надо отдать ему должное, человек задумался… Мы выпили еще, и он, кажется, засомневался. Слишком трезво смотреть на Россию нельзя, истины не увидишь. Кстати, здоровенный плакат с цитатой насчет «умом не понять» я как-то встретил в зоне, по соседству с тоже классикой – «на свободу с чистой совестью».

Кстати, о теме правоохранения, которая прямо вытекает из зэковской тематики. Земля на Рублевке так дорога по единственной причине: дачники стремятся подпасть под бесплатную охрану, которой спецслужбы окружают Самого. Я также догадываюсь, отчего не поступает в продажу земля от МКАДа до Барвихи: полагаю, там в лесах сидят в подземных схронах наподобие бандеровцев некие спецназовцы, которые, если что, выскочат и укажут восставшему народу дорогу к кузькиной матери. Защитят гаранта и его соседей.

Вообще хорошо ли это, полезно ли – быть сильно прогрессивным? Известный Огарев, забежав впереди паровоза, еще в 1840 году отпустил на волю своих крестьян, с землей причем. Когда он им это объявлял, думал, они упадут ему на грудь и станут брататься. Но они хором зарыдали и стали причитать: «Не надо нам свободы, а надо нам хорошего барина!» Тем не менее, поняв, что дело это уже решенное, свободу они приняли, но на барина сильно обиделись. И в храме не подходили к нему. Его это подавляло… Но сделать ничего уже нельзя было… Сегодня Огарев сделал бы выводы и проголосовал бы, конечно, за «Единую Россию».

Маленькая притча, как мы любим. Я как-то теплой осенью ехал в поезде. Было душно, а окна намертво задраены. А помните, когда-то были форточки…

– А давай как-нибудь откроем! – говорю проводнику.

– Нельзя, у нас же кондишен.

– О! Так включи его.

– Нам запрещают: люди простудятся, начнут жаловаться.

– Ну допустим. А зачем же у вас еще и топят в такую жару?

– Так это центральное отопление, с локомотива тепло подается.

В общем, ничего нельзя сделать… Вертикаль власти, не правда ли?

Я разве только вызвал начальника поезда и с жутким скандалом вынудил его при помощи слесаря выставить раму в коридоре и стоял под теплым ветром, наблюдая среднерусские пейзажи. К ночи похолодало, и раму поставили на место. Такая, знаете, модель демократии в ручном режиме. Зачем нам выборы губернаторов и их технически легкий импичмент, когда можно назначать и выгонять вручную? Вообще моментально? Куда ты мчишься, поезд без форточек и без кандея? Не дает ответа.