Павел Мельников-Печерский - Тайные секты

Ересь богомилов, названная так по имени своего основателя, попа Богумила, появилась в IX или X столетии в единоплеменной нам Болгарии, тогда еще самостоятельной, имевшей своего царя и свою автокефальную церковь. Произошла она из смешения понятий павликианских с манихейскими. Павликиане, отвергавшие церковную иерархию, установленный раз навсегда порядок богослужения, не признававшие таинств и верившие в два самостоятельные начала: доброе и злое, были очень сильны в Азии, откуда император Иоанн Цимисхий решился вооруженною рукой выселить их в Европу, где, по мнению его, они не могли быть так опасны для Византийской империи, как вдали от столицы, на далеких окраинах государства. Цимисхий поселил павликиан во Фракии, на границе Болгарии; с ними же переселены были и многие из последователей Манеса, известные под именем еретиков-манихеян, которые также признавали дуализм, заимствовав его из религии Зердушта. Учения тех и других проникли в иную еще тогда церковь болгарскую, и там образовалась ересь богомильская. Она соединила в себе дуализм, общий павликианам и манихейцам, с строгим аскетизмом манихеев, и до того существовавшим уже в болгарских монастырях. [13] Schmidt, «Histoire et doctrine de la secte de Cathares ou Albigeois», 1–8. Альбигойцы и вальденсы были одного происхождения с богомилами. В учении тех и других есть черты сходства с учением наших тайных сект.

У аскетов-манихеян нередко бывали примеры оскопления. Были они и у богомилов. Во времена святого Владимира в Россию пришло много православного духовенства, но так как богослужение должно было производиться на языке славянском, которого греки не разумели, то, конечно, пришедшие к предкам нашим попы в большинстве были болгаре. Между ними весьма легко могли попасть на Русскую землю и последователи возраставшей тогда секты богомилов. Они-то, конечно, и были первыми насадителями на русской почве учения тайных сект. Через шестнадцать лет после крещения Руси, еще при жизни Владимира, один из таких насадителей был осужден в Киеве. Это был монах, скопец Адриан, который, по известию «Никоновской летописи», в 1004 году хулил церковь, ее уставы и обряды и духовенство. Митрополит Леонтий, отлучив Адриана от церкви, посадил его в тюрьму, где скопец раскаялся. [14] «Никоновская летопись», I, 112.

В XII веке, по указанию той же «Никоновской летописи», явился в Киеве другой еретик. Дмитр. Татищев говорит, что он в 1123 году отвергал устав церковный, за что киевским митрополитом Никитой и был сослан в город Сикелец. [15] «Никоновская летопись», II, 56. Татищева «История Российская», II, 223.

В первые времена христианства в России распространено было обличительное «слово на богомилов», сочиненное Козьмою, пресвитером болгарским. Было оно распространено, конечно, с целью противодействовать этому учению. Приведем некоторые выдержки из этого слова, чтобы показать главнейшие черты богомильского учения и сличить его с учениями русских тайных сект: «Диавола нарицают творца человеком. Христа не исповедуют сотвориша чудеси, глаголюще: несть Христос слепа просветил, ни хрома исцелил, ни мертва воскресил, но притчи то суть точию… грехи бо реша целеные; народом же напитанным в пустыни пятью хлебы не веруют, глаголюще. не суть то хлебы были, но четыре евангелисты, пятое опракс [16] Следует «апракос».

Апостол… Святое крещение отмещут, гнушающеся крестимых младенцев… Несть божиим повелением творимо комкание, [17] «Комкание» — святое причастие, от латинского «communicatio»; слово это часто встречается в старинных наших памятниках, вместо слов евхаристия или приобщение. ни есть тело суще Христово, но аки все и простое брашно, не бо есть Христос творил литургию, тем же мы не имамы в честь того. Несть речено о святем хлебе и о чаше, о Тетроевангелии то есть речено и опракси Апостоли, а не о святем комкании. Тело наричуть Тетроевангелие, а кровь опракс Апостол. Еретицы сами себе исповеди творят и решат, сами суще связаны диаволими узами, не точию мужи то творят, но и жены Диавола мнят повелевша человеком жены понимати, а женящася человека и живущая в миру мамонины слуги зовут… Не многоглаголют в молитвах, но «Отче наш»… Церкви распутия мнят суща, многоглаголанныя же литургии мнят и ины молитвы, бывающая в церквах. Чины святые хулят, литургию мню и прочия молитвы. Не суть апостолы литургию предали ни комканию. О кресте господни сице блазнящеся глаголют: како ся ему есть кланяти? Сына бо божия жидове на нем распяша, да вражда есть паче богу реет, тем же исповедаши его своя си учат, а не кланятися сице глаголюще: аще бо кто царева сына убил крестом древом, может ли древо от любо быти царю? Тако же крест богу. Не по своей воли распята мнят господа, ни за спасение человеческо, но по нужде. Не кланяются иконам, но кумиры наричут я. Слышавше апостола Павла о кумирах рекши: «не подобает нам повинутися злату или сребру сотворену хитростию человеческою», еретицы мнят то о иконех речено, да от того словесе обретшу си вину, не кланяются единые иконам, но страха деля человеча и в церковь ходят, и крест и икону целуют, якоже нам поведают иже от них обратишася на нашу истинную веру, глаголюще: яко вся си творим человек деля, а не по сердцу, в тайне же скрываем свою веру. В день воскресения господня постятся и ручно дело творят, вся господские праздники и память святых мученик и отец не чтут. Вся преданныя законы святыя божия церкве похуляют, своя си учения честно творяще, бающе некаки басни. Хулят иереи и вся саны церковные, фарисеи слепые зовуще правоверные попы и много на ня лающе, яко пси на конника. Не подобает тружатися делающе земная (говорят они), господу рекше: «не пецытеся»; праздно ходят, не хотяще ничего же прияти своими руками, но преходящу от дому в дом, чужая снедая именья прельщаемых ими человек. Суть еретицы извону [18] Извне, снаружи. аки овца образом, кротци и смирени, и молчаливи, бледи [19] Бледны, худощавы, худы. же суть видети от лицемернаго поста, словесе сии не рекут, не смеются грохотом, не облазуют, хранятся от взора и вся творят извону, яко же не раззнати их с правоверными христианы, изнутрь же суть волцы и хищницы, яко же рече господь. Видяще бо человецы толико и таковое их смирение и мняще я правоверны суща и мощны направити на спасение приближаются к ним и вопрошают о спасении души; они же подобны волку, хотящу агня взяти, сперва поглумляются воздыхающе и со смирением отвещавают и проповедущеся творят сущая на небесех, и где узрят человека проста суща и груба, ту же сеют плевелы учения своего, хуляще преданные уставы святым церквам. Мы паче вас, глаголют еретицы, бога молим и бдим и молимся, а не живем в лености яко же вы. По плоти живут попове яве, а не по духу яко же мы». [20] Приводимые отрывки из слова Козьмы, пресвитера болгарского, мы заимствовали из сочинения г. Руднева: «Рассуждение о ересях и расколах в русской церкви со времени Владимира Великаго до Иоанна Грознаго». Москва, 1838 г., примечание, стр. 7-10. Г. Руднев печатал по рукописи, находящейся в библиотеке московской духовной академии.