Анджей Зауха - Москва Норд-Ост

Власти, так неумело спасавшие заложников, впоследствии обходились с ними и их семьями, как с назойливыми просителями. Каждому заложнику выплатили материальную помощь в размере 50 000 рублей, а семьям убитых по 100 000 рублей. Не много, если учесть, насколько дороги лекарства и то, что многие заложники, хоть и выжили, остались инвалидами (власти, естественно, не признают, что причиной мог стать газ).

Некоторые из бывших заложников, а также часть семей погибших, оскорбленные таким отношением, потребовали гигантских компенсаций за моральный ущерб. В суды попал шестьдесят один иск на общую сумму около 60 миллионов долларов. Но судья Мария Горбачева, под предлогом отсутствия в законе о борьбе с терроризмом записи о возмещении морального ущерба, поставила отказы на конвейер, в соответствии с волей не только московских властей (по закону именно региональные власти несут материальную ответственность перед потерпевшими), но и Кремля.

Несколько мягче суды отнеслись к искам о возмещении ущерба в связи с утратой основного кормильца, но тут ничего удивительного нет, суммы были просто символические. Первое дело в июле 2003 годы выиграли жена и маленькая дочь одного из музыкантов оркестра «Норд-Оста», погибшего во время штурма. Московский суд присудил им ежемесячную пенсию 5400 рублей каждой до совершеннолетия дочери. В сумме в течение десяти с небольшим лет Москва выплатила бы им примерно 50 000 долларов, но городские власти сочли, что это слишком много, и обжаловали решение суда, и суд принял апелляцию, хотя решение суда обрело законную силу, а срок обжалования давно истек.

В конце сентября очередные десять семей жертв «Норд-Оста» получили решения судов, признающие их право на компенсацию от московских властей. Часть денег потерпевшие должны были получить в виде единовременной выплаты, а часть - в виде ежемесячного пособия. Суммы - до смешного низкие. Самая большая единовременная выплата должна была составлять примерно 75 000 рублей, самая низкая - 2700 рублей. Ежемесячное пособие - в среднем пару тысяч рублей (например, Ирина Храмцова, дочь музыканта из «Норд-Оста» должна была получать в месяц 5400 рублей до окончания учебы в институте). Но Лариса Фролова, потерявшая в театре сына и невестку, а теперь сама воспитывающая двоих малолетних внуков, должна будет получать 246 рублей, а каждый из внуков - семилетний Александр и четырехлетний Михаил - по 2700 рублей каждый.

Низкие суммы выплат, обусловлены, в частности, тем, что потерпевшие не могли доказать, сколько в действительности зарабатывали их близкие. Адвокаты заявляли, что будут обжаловать приговоры.

Опасения российских властей, стремящихся избежать высоких компенсаций, понятны - в России тысячи жертв террористических актов получили за свои страдания и утраты чисто символические компенсации или вовсе их не получили. Ведь заложники Басаева в Буденновске в 1995 году были довольны и тем, что выжили, и даже не думали требовать компенсаций. Они с надеждой следят за борьбой жертв теракта на Дубровке, которые подают жалобы в Европейский суд по правам человека в Страсбурге.

Российские власти не могли пойти на высокие выплаты еще и потому, что «Норд-Ост» - не последняя атака террористов. Россия сидит на пороховой бочке, которая может в любую минуту взорваться. А как я уже говорил, ни один нормальный россиянин не рассчитывает на то, что его защитят социальные службы. Примером могут служить взрывы в июле 2003 года (погибло несколько десятков человек), произведенные чеченками-смертницами. Ведь до сих пор нет ответа на ключевые вопросы, возникшие во время теракта на Дубровке: как террористы проникли в центр Москвы, почему во время штурма убили всех террористов, почему никто из руководителей силовых ведомств не понес ответственности за «Норд-Ост» и не был снят с поста, почему никто не помышляет об окончании войны в Чечне?

Пока мы не получим ответы на эти вопросы, «Норд-Ост» может повториться в любую минуту.