Федор Раззаков - Коррупция в Политбюро: Дело «красного узбека»

Однако ликование исследователей длилось не долго – до следующего дня. Воскресным утром 22 июня 1941 года по радио сообщили, что на Советский Союз напала фашистская Германия. То есть предупреждение старцев полностью подтвердилось. Потрясенные этим открытием, исследователи немедленно позвонили руководителю Узбекистана Усману Юсупову и рассказали ему о встрече со старцами. На что Юсупов буквально закричал, что надо было сразу же сообщить ему об этой встрече, а теперь уже поздно. «Я снимаю с себя всякую ответственность!» – заявил глава республики и бросил трубку.

В тот же день экспедиция была свернута. Гробницу Тимура привели в надлежащий порядок, однако череп великого правителя было решено переправить в Москву с тем, чтобы Герасимов все-таки восстановил внешний облик древнего правителя для истории.

Тем временем вся страна поднялась на борьбу с фашистскими оккупантами. Поскольку уже с первых дней войны советские войска начали отступать под натиском агрессора, руководство страны приняло решение срочно эвакуировать многие промышленные предприятия и учреждения в глубь страны – на Урал и в Среднюю Азию. Именно в Ташкенте во время войны развернула свою деятельность часть киноработников московских киностудий (остальные сотрудники были рассредоточены по другим среднеазиатским республикам).

В годы войны в Узбекистане нашли убежище сотни тысяч людей. Так, только одних детей за годы войны туда было эвакуировано около 200 тысяч, причем большая их часть была взята жить в узбекские семьи. Например, семья кузнеца Шаахмеда Шамахмудова взяла к себе 14 детей разных национальностей.

Мало кто знает, что больше года в Ташкенте прожил будущий кумир миллионов советских людей актер Андрей Миронов, который оказался в Узбекистане в возрасте… 6 месяцев. Приехал он туда вместе со своими родителями – популярными эстрадными артистами Александром Менакером и Марией Мироновой – и прожил в Ташкенте до октября 1942-го.

Как пишет историк Л. Левитин: «В истории узбекского народа годы войны – один из «звездных часов». В дни общенародного горя словно от прикосновения волшебной палочки ожили души людей, надломленные годами унижений, пробудились от века присущие узбекам терпеливость и терпимость, сострадание и доброта. За свою жизнь мне довелось беседовать со многими людьми, эвакуированными во время войны в Узбекистан, прожившими там эти тяжелые годы. И все они, без исключения, с теплотой и благодарностью вспоминали о Ташкенте и Самарканде, Андижане и Фергане, о тех людях, которые делили с ними хлеб, кров, тепло очага. И все они могли повторить сказанное Анной Ахматовой (тоже эвакуированной в Ташкент): «Кто мне посмеет сказать, что здесь злая чужбина?»…»

Тем временем уже к концу 1941 года почти половина всех промышленных предприятий Ташкента перешла на полный или частичный выпуск военной продукции. Кроме этого в городе были размещены более 100 предприятий, эвакуированные из других регионов страны. К началу следующего года в Ташкенте действовало 137 предприятий, из которых почти половина (64) выпускали военную продукцию. В городе также действовали более 20 госпиталей (общее число коек – 7650), 23 научно-исследовательских учреждения. Помимо кинематографистов в Ташкенте тогда жили и работали сотни других специалистов: например, одних крупных ученых и научных работников из Академии наук СССР было 375 человек (отметим, что в 1943 году в Узбекистане будет создана своя собственная Академия наук).

Шараф Рашидов застал лишь начало этого процесса, поскольку тем же летом 41-го (в августе) был призван в Красную Армию. Он был отправлен в пехотное училище, расположенное в столице Киргизии городе Фрунзе. И уже с первых же дней курсантов стали активно готовить к боевым реалиям: каждый день они совершали марш-броски в горах, учились стрелять, окапываться и т. д. Учеба должна была длиться около четырех месяцев, но все произошло куда быстрее. Уже в конце октября, из-за тяжелой ситуации на фронте, три батальона курсантов и весь сержантский состав Фрунзенской «пехотки» погрузили в эшелоны и отправили в действующую армию.

К тому моменту враг неумолимо рвался к Москве и Ленинграду. Так, широкомасштабное наступление на столицу началось 30 сентября ударом соединений правого крыла группы армий «Центр» по войскам Брянского фронта. На рассвете 2 октября группа армий «Центр» нанесла удары по войскам Западного и Резервного фронтов. Как и в начальный период войны, в голове наступавших фашистских войск шли танковые соединения, поддерживаемые авиацией. Главный удар танковые дивизии наносили на узких участках фронта, вдоль основных коммуникаций, ведущих к Москве.

Не менее тяжелая обстановка сложилась и под Ленинградом. Наступление немецко-фашистских войск на северную столицу началось 10 июля с рубежа реки Великая. Враг рассчитывал в течение двух месяцев смять оборону города и уже к осени полностью захватить его. Но этот план потерпел поражение – Ленинград стоял насмерть. Однако, прорвавшись через станцию Мга и овладев 8 сентября Шлиссельбургом (Петрокрепостью), фашисты сумели отрезать Ленинград с суши и установили блокаду города. В октябре враг начал новое наступление – попытался прорваться к реке Свирь, чтобы соединиться там с финскими войсками и осуществить полную блокаду Ленинграда. Несмотря на упорное сопротивление советских войск, фашистам удалось 8 ноября захватить город Тихвин и перерезать железнодорожную магистраль, по которой шли грузы в Ленинград. Ситуация складывалась тяжелая. Именно в этот момент Ставка Верховного Главнокомандования и приняла решение перебросить на московское и ленинградское направления свежие силы – соединения с Дальнего Востока и из Средней Азии.

Отметим, что в годы войны на советско-германском фронте воевало более 330 тысяч узбеков. По этому показателю они занимали 7-е место среди других национальностей СССР (1-е было у русских – 19 миллионов 650 тысяч призывников; 2-е у украинцев – 5 миллионов 320 тысяч; 3-е у белорусов – 964 тысячи; 4-е у татар – 511 тысяч; 5-е у евреев – 434 тысячи; 6-е у казахов – 341 тысяча).

Еще в июле Сталин обратился к советским гражданам с речью, где рассматривал войну с фашистской Германией не как обычную войну между армиями, а «войну всего советского народа», «всенародную отечественную войну», «войну за свободу нашего Отечества». Не забыл вождь и национальные аспекты этой войны. Он говорил об опасности разрушения национальной культуры и национальной государственности русских, украинцев, белорусов, узбеков, грузин, армян, азербайджанцев, молдаван, татар, литовцев, латышей и других народов Советского Союза, угрозе их онемечения, их превращения в рабов немецких князей и баронов. Как пишет историк А. Вдовин: