Томас де Ваал - Черный сад. Армения и Азербайджан между миром и войной

К восьмидесятым годам 20-го века мечта об интернациональном сообществе трудящихся обратилась в кошмар. Население стремительно росло, составив четверть миллиона человек, и в городе стала остро ощущаться нехватка жилья. Рабочие ютились в перенаселенных общежитиях. Городские химические предприятия были среди первых в Советском Союзе по уровню загрязнения окружающей среды. Детская смертность была столь высока, что в Сумгаите возникло даже специальное детское кладбище. Средний возраст горожан составлял двадцать пять лет, причем каждый пятый житель Сумгаита имел судимость. В период между 1981 и 1988 годами в Сумгаит вернулось более двух тысяч вышедших на свободу заключенных (5).

В 1963 году, во времена правления Никиты Хрущева, в Сумгаите вспыхнули серьезные беспорядки. 7 ноября 1963 года, в годовщину Октябрьской революции, толпа рабочих трубопрокатного завода вдруг отделилась от колонны праздничной демонстрации на центральной площади города. Рабочие ворвались на трибуну, где находились местные партийные руководители, и сорвали портрет Хрущева с фасада Дворца культуры. Милиция пустила в ход дубинки, чтобы разогнать смутьянов, однако беспорядки продолжались еще несколько часов. Судя по одной из версий тех событий, в основе мятежа были экономические требования: рабочие протестовали против перебоев со снабжением города хлебом и роста цен.

По другой версии, беспорядки имели ярко выраженную антиармянскую окраску и явились реакцией на драку в Степанакерте, в которой был убит азербайджанец. Есть также версия, согласно которой организаторы тех беспорядков планировали провести повторную акцию протеста в 1973 году, в десятую годовщину событий, однако КГБ сорвал их планы (6).

Начало погрома

В феврале 1988 года, пока Фуад Мусаев решительно пресекал в Баку любые ростки беспорядков, о Сумгаите никто не вспоминал. В разгар армянских демонстраций протеста в Нагорном Карабахе многих городских руководителей, в том числе и партийного босса Сумгаита Джахангира Муслим-заде, было в городе. 26 февраля, по словам очевидцев, перед зданием горкома партии на площади Ленина группа численностью от сорока до пятидесяти человек вышла на демонстрацию, чтобы выразить протест в связи с событиями в Нагорном Карабахе (7).

Поводом к демонстрации были азербайджанцы, недавно покинувшие Армению. Один из азербайджанских беженцев из Кафана, бородатый мужчина с вытянутым лицом и тонкими усиками, которого местные армяне потом прозвали "Вожаком", поведал собравшимся, как армяне изгнали его из родного дома и убили нескольких его родственников (8).

В субботу 27 февраля число участников демонстрации уже выросло до нескольких тысяч. Выступающие пользовались мегафоном, так что голоса ораторов можно было услышать на примыкающих к площади улицах. Сумгаитские армяне до сих пор помнят, как слово "Карабах" повторялось бесконечное число раз. Второй секретарь горкомпартии, Мелек Байрамова, как говорят, тоже выступила на митинге и потребовала, чтобы армяне покинули Азербайджан. В выступления "Вожака" появлялись все новые кровавые подробности. По его словам, армяне убили всех членов семьи его жены, а женщинам отрезали груди (9).

В тот вечер появились сообщения о первых случаях насилия, произошедших в кинотеатре и на рынке. Свою роль сыграл и еще один фактор, ставший необходимым условием для вспышки этнического насилия: местная милиция ни во что не вмешивалась. Потом уже выяснилось, что в местном отделе внутренних дел, укомплектованном азербайджанцами, был только один профессиональный офицер-армянин (10).

В тот же самый вечер, находившийся в Азербайджане, главный военный прокурор СССР Александр Катусев выступил по национальному телевидению и бакинскому радио. Когда его спросили о событиях в Карабахе, он подтвердил, что пять дней назад в Аскеране были убиты двое юношей, и назвал их фамилии, не оставлявшие сомнений – оба явно были азербайджанцами (11). Катусев поднес горящую спичку к бочке с порохом. Как вспоминала одна сумгаитская армянка, "когда он это сказал… вы знаетеї вот пчелыї вы же слышали, как они гудят. Гудят миллионы пчелї и с таким вот гулом к нам во двор влетели, с воем, с криком" (12).

На следующий день в воскресенье 28 февраля разъяренная толпа запрудила всю центральную площадь Сумгаита. Местный партийный руководитель Джахангир Муслим-заде вернулся, наконец, из Москвы. По словам одного очевидца-грузина, Муслим-заде заверил толпу, что Карабах никогда не будет передан армянам, но этих слов было уже недостаточно. Тогда он сказал: "Братья, надо дать армянам свободно выехать из города, раз уж началась такая кровная вражда, раз пошли национальные вопросы, такая сила проснулась, то надо дать армянам свободно выехать из города" (13). Муслим-заде не мог утихомирить толпу.

Подробности того, что произошло потом, остаются не вполне ясными, но около 18:30 Муслим-заде вышел к народу. В его руку вложили азербайджанский флаг, и он возглавил колонну демонстрантов. Партийный руководитель повел толпу на запад,повернул на юг по улице Дружбы, а затем свернул на восток, в сторону моря. Позднее Муслим-заде говорил, что хотел увести толпу от центра города, к морю, чтобы избежать большой беды. Но получилось, наоборот – бесчинства начались именно в центре. Хвостовая часть колонны рассыпалась на отдельные группы, которые рассеялись по центральным кварталам города в поисках армян.

Советский Союз в мирное время никогда не переживал того, что произошло потом. Банды численностью от десяти до пятидесяти и более человек слонялись по городу, били стекла, поджигали автомобили, но главное -искали армян. Несколько кварталов Сумгаита превратились в зону боевых действий. Их эпицентром стал квартал, прилегающий к городскому автовокзалу, который – вот он, невольный советский черный юмор – располагался на углу улиц Дружбы и Мира. Простые жители были в ужасе. Жена местного врача Натаван Тагиева, рассказывала, как она вернулась домой с дачи и увидела, что на улицах бесчинствует толпа. "Когда я увидела эту массу, я подумала, что синдром толпы и вправду существует. Когда смотришь им в глаза, сразу понимаешь, что они ничего не воспринимают, как зомби" (14).

Ужасы, пережитые армянами-жителями этих кварталов, тщательно задокументированы. Свидетельские показания сорока четырех человек, переживших этот погром, потом были собраны в изданную в Армении книгу, которая с исключительной силой воссоздает подробную картину погрома. Наводнившие улицы Сумгаита банды совершали чудовищные зверства. Несколько их жертв были так обезображены ударами топоров, что их тела потом невозможно было опознать. Женщин раздевали донага и поджигали. Некоторых многократно насиловали.