Томас де Ваал - Черный сад. Армения и Азербайджан между миром и войной

Космополитичный Баку начал возрождаться, когда в 1990-е годы появились надежды на новое нефтяное процветание. В последнее десятилетие сотни бакинских азербайджанцев выехали на учебу за границу, стали высококлассными специалистами в области нефтедобычи, а вернувшись, устроились на хорошую работу или открыли собственный бизнес. Город начал прихорашиваться, а некоторые городские кварталы поражают своим фешенебельным видом.

Теперь вы можете жить в "Мариотт-отеле", сидеть в ирландских барах, лакомиться суши и покупать одежду от Гуччи. На Площадь Фонтанов взирает дымчато-стеклянный фасад в мгновение ока возникшего тут небоскреба "Ай-Эс-Ар-тауэр", похожий на упавшее с небес гигантское пресс-папье американского производства. Шотландцы и техасцы, работающие в этом здании, еще более избалованы, чем даже английские солдаты, которые в 1918 году, говорят, буквально стонали от обилия черной икры в их ежедневном рационе "и постоянно жаловались, до тех пор, пока их не избавили от этого "воняющего рыбой джема" (8). Приезжие вновь превратили Баку в интернациональный город.

Однако нефтяное процветание страны, пожалуй, создало больше социальных проблем, чем решило. Некоторые люди сказочно разбогатели. Центр Баку – яркая, но обманчивая витрина процветания. Ведь всего в нескольких шагах от центра открывается мрачная, более типичная для всей страны картина реальной жизни. Поскольку все отрасли экономики, за исключением нефтяной, не работают, большинство азербайджанцев живет лишь на месячное жалование в несколько долларов или на денежные переводы, присылаемые домой мужчинами-гастарбайтерами в Турции и России.

Недалеко от бывшей штаб-квартиры ветеранской организации Асадова я наткнулся на десятиэтажный дом. Раньше здесь было общежитие студентов Бакинского педагогического института, сейчас тут живут беженцы из Агдама. На фасаде высокого крыльца выложена яркая мозаика, напоминающая о былых мирных временах: двое советских юношей в окружении космонавтов и космических ракет разглядывают пробирку с надписью Н2О. Студент Ровшан Абасов провел меня по общежитию. С тех пор, как в 1993 году судьба забросила его семью сюда, лишь он один из всей семьи сумел прижиться на новом месте.

В общежитии мы навестили его тетю Зумруд Кулиеву и увидели жалкое лицо нового Баку. В тесной комнате, где живет Зумруд, душно, комната отапливается керосиновой печкой. Четверо взрослых спят на кроватях, дети – на полу. Зумруд рассказала, что каждый беженец получает в месяц 50 тысяч манатов, это примерно 10 долларов, чего, конечно, не хватает даже на еду. "Нам кажется, что все о нас забыли, – обреченно вздохнула женщина. – Мы не знаем, что с нами будет дальше".

Ровшан говорит, что водяной насос в общежитии испортился. На верхние этажи вода больше не поступает, а подвал залит водой. Несмотря на жалобы беженцев, водопровод починить некому, и люди боятся, что в один прекрасный день многоэтажное здание рухнет прямо на них. Это тревожная метафора для Баку. Снаружи все выглядит прекрасно, но однажды "крыша" социальной стабильности может обвалиться – и не под бременем межнациональных конфликтов, а из-за растущей пропасти между богатыми и бедными.

Примечания:

1. Сообщение информационного агентства "Туран", 31 марта 2000 г.

2. Henry. Baku, An Eventful History, р. 173.

3. Richards, Epics of Everyday Life, p. 144-145.

4. Все эти беседы состоялись 14 декабря 2000 г.

5. Интервью с Оруджевым 24 ноября 2000 г.

6. Сообщение информационного агентства "Шарг" 1 февраля 2000 г.

7. Интервью с Асадовым 29 марта 2000 г.

8. Bechhofer, In Denikin's Russia, p. 309-310.

Час Поляничко

В январе 1990 года с началом беспорядков в Баку ситуация в районах вокруг Нагорного Карабаха вышла из-под контроля. 15 января Москва объявила чрезвычайное положение в автономной области и в приграничных с Арменией районах. Направленная по решению Политбюро специальная комиссия прилетела в Карабах, но на аэродроме толпа жителей окрестных деревень вынудила самолет отправиться обратно. В сельской местности Ханларского района шла стрельба. Затем, после кровавых событий 20 января, Аркадий Вольский и его команда покинули область, оставив ее без дееспособной администрации.

И тогда настал час Поляничко. После "черного января" второй секретарь ЦК азербайджанской компартии, русский по национальности, Виктор Поляничко остался в республике в качестве заместителя нового партийного босса Аяза Муталибова. После того, как команда Вольского покинула Карабах, Поляничко лично возглавил новый Организационный комитет, созданный в качестве исполнительного органа автономной области. Начался пересмотр советского политического курса в нужном для Поляничко направлении. Кремль стал расценивать лояльность Азербайджана как необходимое условие для выживания Союза, и второй секретарь играл роль фактического наместника Москвы в мятежной провинции. Он установил прочные связи с главами силовых ведомств – в частности, с министром обороны Дмитрием Язовым и руководителем КГБ Владимиром Крючковым, а также, видимо, заручился доверием Михаила Горбачева.

26 января 1990 г. Поляничко прилетел в Нагорный Карабах, где его в аэропорту встретил генерал Владислав Сафонов, новый глава военной администрации, которому было поручено обеспечивать режим чрезвычайного положения. В сопровождении Сафонова Поляничко отправился в здание областного комитета на площади Ленина в Степанакерте, где провел первое заседание состоящего из 10 членов Организационного комитета, который был формально создан еще в ноябре прошлого года. Сама же городская площадь служила ареной политических акций для местных армян, протестовавших против присутствия в области бакинских эмиссаров. Первый помощник Поляничко Сейран Мирзоев вспоминает, что на протяжении двух месяцев они находились "в полной осаде, невозможно было выйти из здания, мы не могли нормально питаться" (1).

Поляничко и Сафонов стали политическим и военным столпами новой стратегии Азербайджана в отношении Карабаха. Они хотели провести демонстрацию власти, которая заставила бы армян подчиниться воле Баку. Планировалось, что дополнительный многотысячный контингент внутренних войск под командованием Сафонова восстановит в области порядок, а Поляничко вернет политические институты Карабаха под контроль Баку. Судя по воспоминаниям очевидцев, встречавшихся в тот период с Поляничко, он вошел в свою роль с азартом героя вагнеровской оперы, бросившегося на ратный подвиг. Он внушал страх и уважение. Но американский адвокат и правозащитник Скотт Хортон, посетивший Карабах летом 1991 года, вспоминает о "чрезвычайно высоком уровне недоверия к Поляничко". По словам Хортона, "его считали чуть ли не воплощением зла": "Я неоднократно сталкивался с ситуацией, когда люди отказывались открыто говорить о [Поляничко] – они боялись, что их могут подслушать. Зато они охотно говорили об Аркадии Вольском, о котором многие – как армяне, так и азербайджанцы – отзывались весьма благожелательно " (2).