Николай Зенькович - Тайны ушедшего века. Власть. Распри. Подоплека

Вспоминая эту историю, бывший начальник Хохлова генерал-лейтенант в отставке Павел Анатольевич Судоплатов рассказывал автору этой книги в 1996 году:

— На пресс-конференции, устроенной ЦРУ, Хохлов публично выступил со своими разоблачениями. Особенно поразило всех утверждение, будто жена умоляла его не выполнять полученного задания. Хохлов охарактеризовал ее как антисоветчицу, которая, дескать, и вдохновила его на побег. Он говорил также, что она глубоко верующий человек, что они с женой только и мечтали о побеге…

В то время, когда Хохлов озвучивал свои скандальные разоблачения, его начальник генерал Судоплатов, которого специалисты и по сей день называют «главным диверсантом и террористом Советского Союза», находился в советской тюрьме. Его арестовали в связи с падением Берии. Судоплатов провел в заключении пятнадцать лет — от звонка до звонка — и был реабилитирован лишь в 1992 году. Он скончался летом 1996 года. Остались многие метры магнитофонной ленты с его надиктовками, к которым мы не раз будем возвращаться.

По рассказу самого Хохлова, после окончания пресс-конференции его снова окружили плотным кольцом охранники и провели сквозь задние двери к машине. По дороге во Франкфурт и оттуда к охотничьему домику он несколько раз спрашивал у американцев, слышно ли что-нибудь из Москвы.

— Ну, что вы, — отвечали ему. — Так быстро? Может быть, только к вечеру.

Наступил вечер, пришло утро следующего дня — из Москвы никаких вестей. Газеты взахлеб рассказывали о скандальной пресс-конференции советского перебежчика. На первых полосах — крупные фотоснимки, кричащие заголовки. «Она отменила приказ ЦК КПСС об убийстве!». Это о жене. «Он должен был убить этого человека» — надпись над снимком, запечатлевшем их рукопожатие.

В хоре захлебывавшихся от желчи голосов, разоблачавших зловредную руку Кремля, терроризировавшего свободный западный мир, проскальзывали и трезвые нотки: почему перешедший к американцам советский офицер рассказал о своей жене и тем самым выдал ее, обрек на неизбежный арест? Через пару дней, когда страсти немного поутихли, этот вопрос в газетах стал преобладающим. Дотошные обозреватели недоумевали. Они не видели логики в поведении господина чекиста.

К концу недели в охотничий домик, где томился в ожидании вестей из Москвы Хохлов, пожаловали американские и английские офицеры разведки:

— Ник, вам надо дать какое-то объяснение.

— Самое лучшее — это раскрыть правду, — предложил он.

— Да вы что? — возразил полковник ЦРУ. — Ваша жена сидит, наверное, сейчас в американском посольстве в Москве. Одно ваше неосторожное слово, и ее могут обвинить в шпионаже…

— Но ведь Москва молчит! — в отчаянии воскликнул Хохлов.

— Да, молчит. Но это, может быть, и хороший знак. Советское правительство могло блокировать связь с Москвой из-за вашей жены.

У Хохлова отлегло от сердца. И как это не пришло ему в голову раньше? Конечно же, его жена в американском посольстве. Операция прошло удачно. Янки — люди серьезные. С ними можно иметь дело. Узнав, что жена Хохлова в американском посольстве и просит политического убежища, власти в Москве блокировали связь посольства с Вашингтоном. Потому и нет вестей.

Под диктовку офицеров ЦРУ Хохлов составил объяснение для прессы — туманное и неясное, еще более запутывающее ситуацию. Оно не раскрывало истинных причин случившегося.

Москва по-прежнему молчала. Западная пресса, не удовлетворившись неуклюжими объяснениями Хохлова, вовсю раскручивала вопрос, почему перебежчик, по сути, сдал свою жену, рассказав, что она была инициатором его побега. Это выглядело непонятным и неправдоподобным.

Наконец, пришел день, когда свет померк в его глазах. По лицу цээрушника, того самого, который прилетел из Вашингтона и первым посвятил его в план спасения семьи, Хохлов понял, что он пришел с плохими вестями.

— К вашей семье в Москве никто не ходил, — сказал американец.

— Что?! — почти закричал Хохлов.

— Да, — ответил цээрушник с каменным лицом. — Никто не ходил. Не знаю, почему. Что-то не сработало.

«Я приехал вас убить…»

— Георгий Сергеевич… Я приехал к вам из Москвы… ЦК КПСС постановил вас убить. Выполнение убийства поручено моей группе…

Они сидели напротив друг друга. Гость на диване, хозяин в кресле.

Это произошло в четверг, восемнадцатого февраля пятьдесят четвертого года. Вечером в квартиру на пятом этаже позвонили. Хозяин полуоткрыл дверь и увидел высокого молодого блондина с голубыми глазами. Блондин изучающе уставился на хозяина.

— Георгий Сергеевич? — спросил он на чистейшем русском языке.

— Да, я, — сказал хозяин, с настороженным любопытством вглядываясь в незнакомца.

— Можно к вам на минутку?

— Да, конечно, — произнес он нерешительно, приоткрывая дверь шире и пропуская гостя в квартиру. — Хотя, собственно говоря, я вас не знаю и…

Высокий блондин прервал его веселым голосом:

— Зато я вас знаю очень хорошо. Если вы разрешите мне присесть, я все объясню. Вы один дома?

Голос вошедшего звучал скорее утвердительно, чем вопросительно, и это насторожило хозяина. Он пристально посмотрел на гостя, перевел взгляд на пустой пролет лестницы, пожал слегка плечами и закрыл входную дверь.

— Да, один, — сказал он и показал гостю на жилую комнату. — Проходите.

Хозяин понял: происходит что-то необычное. Он не ошибся. Едва гость уселся на диван, как прозвучало его ошеломляющее признание о цели визита.

Вопреки ожиданиям гостя, на лице хозяина ничего не дрогнуло. Оно оставалось неподвижным. Сказалась выучка — и не в таких переделках приходилось бывать.

Георгий Сергеевич Околович слыл крепким орешком. Эмигрировав из советской России после поражения белого движения, он за границей активно включился в борьбу против советской власти. Летом тридцать восьмого года Околович нелегально проник на территорию СССР, перейдя государственную границу со стороны Польши в Белоруссию.

В течение почти шести месяцев он вместе со своим напарником Колковым исколесил полстраны — от Ростова до Ленинграда и от Кавказа до Минска. Два-три раза устраивался на работу, и ни разу не был задержан. В СССР его направила организация русских эмигрантов, штаб которой находился в Белграде, с целью сбора разведывательных данных и создания агентуры Национально-Трудового Союза Нового Поколения (НТСНП) — так называлась эта эмигрантская организация, одним из руководителей которой был Околович.

Успешно выполнив задание, Околович перед возвращением за кордон приехал в Ленинград, где встретился со своей сестрой Ксенией. Он не стал скрывать от нее, что проживает за границей и нелегально прибыл в СССР по заданию организации, ведущей борьбу против советской власти. Однако название организации не раскрыл. Сестре он сказал, что не собирается привлекать ее к своей работе, а встретиться решил, чтобы узнать о судьбе родственников — все-таки почти двадцать лет провел на чужбине.