Николай Зенькович - Тайны ушедшего века. Власть. Распри. Подоплека

О ком оно? О Сталине? Но почему же тогда не названо его имя? — ломали головы советские и зарубежные коммунисты, увидев в «Правде» это незаметное девятистрочное постановление среди других опубликованных материалов съезда.

Ночной звонок Шелепину

Десятого июля 1956 года Н. С. Хрущев принял в Кремле делегацию ЦК Итальянской компартии. В то время она была одной из крупнейших компартий Запада — в ней состояло около двух миллионов человек. Предвыборная программа итальянских коммунистов собрала около девяти миллионов голосов, что было колоссальным успехом.

Решения двадцатого партийного съезда в Москве привели итальянских коммунистов в замешательство. Начался массовый отток из партии. Руководство КПИ прибыло в Москву за разъяснениями.

Запись их беседы почти сорок лет была засекречена. Доступ к ней появился только сейчас. Предупредив гостей о доверительном характере фактов, которыми он будет оперировать, Хрущев так объяснил постановку вопроса о Сталине:

— В тюрьмах находилось около двух миллионов человек. Эта цифра увеличилась после победы над Гитлером: все наши бывшие военнопленные, а также некоторые малые народы были высланы, и сейчас в связи с реабилитацией возникают большие трудности. Эти люди получили право передвижения, хотят вернуться на родину, а там уже другие люди живут. Сотни тысяч членов партии сидели в тюрьмах более 10–15 лет в условиях худших, чем уголовники. При проверке ни одно дело не оказалось состоятельным. Например, член партии с 1916 года т. Шатуновская работала раньше в орготделе МК, ее знал лично я, а еще лучше т. Маленков, как очень принципиального товарища. Ее арестовали и выслали, и мы верили, что она была связана с врагами. После разоблачения Берии мы ее освободили, восстановили в партии, а сейчас она работает в КПК при ЦК КПСС. Таких тысячи. Ясно, что этим людям надо дать объяснения, чтобы у них не осталось нездоровых настроений по отношению к партии и ее руководству…

Хрущев говорил много, горячо и сбивчиво. Одну и ту же мысль варьировал по нескольку раз. Ему хотелось, чтобы собеседники поняли: картина ужасных преступлений Сталина открылась в полном масштабе только сейчас, когда он занял его место. Раньше многого не знал. Поэтому решение открыто осудить Сталина окрепло в последнее время.

К этому документу мы еще вернемся — в нем содержится немало интересных подробностей, проливающих свет на историю возникновения замысла, связанного с разоблачением культа личности Сталина. А сейчас обратимся к другому свидетельству, относящемуся к более раннему периоду, но тем не менее имеющему прямое отношение к затронутой теме.

Свидетельствует А. Н. Шелепин, в ту пору первый секретарь ЦК ВЛКСМ:

— На третье или четвертое (может быть, пятое или шестое) марта 1953 года был назначен пленум ЦК ВЛКСМ… Это было время болезни Сталина, и нас уже дважды вызывали в ЦК КПСС, где информировали о его здоровье. Пятого марта — вновь вызов: Сталин умер. Нужно проинформировать все организации. Собрали Бюро ЦК ВЛКСМ — предложили переименовать комсомол в ленинско-сталинский. Все были единодушны в этом решении. Подключили писателей для составления обращения к молодежи. Звоню Хрущеву, сообщаю о нашем решении. Пауза, а потом: «Ну, а что? Давайте действуйте!». Мы быстро составили обращение в связи с переименованием комсомола, я доложил членам Бюро о разговоре, утвердили текст обращения. В 12 часов ночи звонок домой — Хрущев: «Когда пленум?» — «Завтра». — «Вы обращение подготовили?» — «Да». И он так спокойно, как о чем-то обыденном: «Не надо этого делать. Мы тут посоветовались и решили, что этого делать не надо». Значит, там что-то произошло…

Произошло! На второй день после похорон Сталина, 10 марта 1953 года, по коридорам зданий на Старой площади прошелестел слух о совещании у Маленкова, который якобы произнес многозначительную фразу. Ее произносили шепотом, с опаской поглядывая на телефонные аппараты: «У нас были крупные ненормальности, многое шло по линии культа личности».

А еще через неделю-другую стало известно, что в Кунцеве, на Ближней даче Сталина, прекращены работы по созданию музея. Совсем недавно туда возили партийный актив — посмотреть, как жил великий вождь и учитель. И вдруг все остановилось. Многоопытные аппаратчики поняли: подули новые ветры.

Шепилов, на выход!

— В Советском Союзе Сталин был вроде полубога, — рассказывал Хрущев посетившим его в июле 1956 года руководителям ЦК Итальянской компартии. — Ему приписывались все достижения, от него якобы исходили все блага. Он был отцом для всех. Как известно, после его смерти дело доходило до кликушества. В дни процессии к Колонному залу на улицах было задавлено много людей. Даже члены Президиума ЦК КПСС уговаривали народ разойтись, однако никто не слушался — все хотели увидеть тело Сталина. Это одна сторона. Другая сторона — неблаговидные дела, совершенные по его воле и под его давлением… 70 процентов делегатов ХVII съезда ВКП(б) и большинство членов ЦК, избранных на съезде, расстреляны, а это — подпольщики, участники гражданской войны, активно боровшиеся против троцкистов и бухаринцев. Это также требует объяснения…

Архивные документы, ныне рассекреченные, свидетельствуют: поначалу акция, задуманная Хрущевым против мертвого Сталина, ограничивалась лишь рамками судеб делегатов ХVII съезда. По первоначальному замыслу расследованию подлежали дела на несколько десятков человек. Прослышав об этом намерении Хрущева, к нему потянулись сотни других просителей и ходатаев. Хрущев охотно принимал их, выслушивал множество хватающих за душу историй. Постепенно круг намеченных к пересмотру дел расширялся.

И вот в последний день 1955 года Хрущев проводит через Президиум ЦК КПСС решение об образовании специальной комиссии. Ей вменяется в обязанность изучение материалов о массовых репрессиях не только членов и кандидатов в члены ЦК ВКП(б), избранных ХVII съездом партии, но и других советских граждан. В основном тех, за кого хлопотали перед Никитой Сергеевичем оставшиеся в живых родственники. Расширились и временные рамки — с 1935 по 1940 годы.

Возглавить комиссию Хрущев поручил секретарю ЦК П. Н. Поспелову. В ее состав вошли секретарь ЦК А. Б. Аристов, председатель ВЦСПС Н. М. Шверник и заместитель председателя КПК при ЦК КПСС П. Т. Комаров.

Как рассказывал автору этой книги один из членов рабочей группы комиссии, первоначально перед ними ставилась несколько иная задача. Собирая рабочую группу, руководитель комиссии Поспелов подчеркивал:

— Надо сбалансировать положительные и отрицательные стороны в отношении Сталина.

По свидетельству этого же члена рабочей группы, огласить данное сообщение должен был Поспелов: