Артуро Перес-Реверте - С НАМЕРЕНИЕМ ОСКОРБИТЬ (1998—2001)

Я уже готов был приступить к одной из этих тем, смиренно закрыв глаза на пестроту летней толпы, но вскоре понял, что просто обязан внести свою лепту в волнующие репортажи о моде, на которые не скупятся летние приложения. Итак, вашему вниманию предлагаются несколько эксклюзивных советов тем, кто хочет стильно выглядеть в курортных лавках и соответствующих барах. Если вы — женщина, при этом твердо решили выглядеть модно в эти летние месяцы и не хотите прослыть полной неудачницей, непременно заведите смокинг цвета фуксии от Вагины Шмайсер. Не медлите ни минуты, ведь женщина в смокинге — это чертовски женственно и суперсексуально. Если вы — мужчина, вам на все случаи жизни подойдут джинсы с тридцатисантиметровой бахромой от Исаскуна Нарцисса Санчеса. Для светских мероприятий подходят исключительно ботинки цвета карамели за триста тысяч песет, а к ним — цветные носки. Впрочем, если вы решили надеть темный костюм от Пустомелли и Висентини, вам понадобятся яркие мокасины, желтые или красные, а лучше — под зебру. Змеиная кожа тоже сойдет. Еще тридцать тысяч. Внимание: носков с мокасинами не носят. Если же вы остановились на светлом костюме, зарубите себе на носу, что мокасины категорически противопоказаны. Как и рубашка. Лучше всего небесно-голубая маечка от Армансио Уродини и сандалии марки «Иди-Ты-Шузы» всего за двадцать тысяч.

Специальное предложение для самых смелых, для того (или той), кто подчиняется диктату моды и стиля, смотрит телеканалы, по которым показывают одни дефиле, читает о моде в разделах культуры еженедельных газет и мечтает смело входить в ночные клубы, не поведя бровью на горилл перед входом. Боюсь он (или она) обречен выглядеть круглым дураком за кучу денег. Существует и более демократичная альтернатива для тех, кому по душе свобода, равенство и братство, — впрочем, тоже не бесплатная. Понадобятся майка кислотного цвета, пестрые шорты и стоптанные башмаки. Не обойтись без татуировки, голого пупка и пирсинга с золотой сережкой в соске. Ни в коем случае не надевайте нормальную одежду. Никаких блузок или строгих рубашек, никаких ботинок с носками и теннисных туфель, пиджаков, курток и свитеров. Оставьте это древним старикам. Теперь такой стиль принято называть необарокко — с позволения Кеведо, Веласкеса, Вальдеса Леаля и Алонсо Кано. В такой одежде не снискать уважения официанта или Чарли из сувенирной лавки, всучившего вам ненужные бусы. А мы, тем временем, прожили еще одно лето посреди гламура и оглушительной глупости, в музее ужасов. Пожилые пары продолжают разгуливать по Бенидорму в майках с покемонами и шортах, изображая наглядные пособия по варикозному расширению вен. Как сказал то ли министр культуры, то ли президент футбольного клуба, не помню, а впрочем, это одно и то же: в этом стране ты всегда оказываешься между стеной и чьей-нибудь спиной.

Это случилось в марте, в Галисии. Вы должно быть, уже не помните, что там было. Политики-то забыли наверняка. Конечно, они заявились на похороны с приличествующей случаю печальной миной, чтобы убедить журналистов, будто лечение было правильным. Постарайтесь припомнить. Сын был шизофреником, отец — таксистом, а мать совсем выбилась из сил. Они перевернули всю Испанию, добиваясь помощи. Эта семья просто хотела жить более-менее достойно. Хотя бы не умереть с голоду. Из года в год они слушали одни и те же пустые слова. Им улыбались, хлопали их по плечу, но помогать не спешили. Парню был все хуже, он становился опасен. Ему казалось, что вокруг одни враги. Что же предложили несчастной семье дерьмовые чиновники дерьмовой страны? Думаете, санаторий в Майами? Как бы не так. Снотворное, добрые слова и понимающие лица с девяти до четырех. А в остальное время выкручивайся, как хочешь, благо ночи становятся ужасно длинными, когда в доме псих.

Однажды утром мать встала с постели после бессонной ночи, полной горьких раздумий, перерезала своему сыну горло и, оставив мужу записку, отправилась той же дорогой, по которой каждый день водила сына в терапевтический кабинет. Пришла на пляж, ступила в воду и поплыла, не заботясь о том, чтобы вернуться назад. На похоронах жены и сына таксисту пришлось наблюдать, как не то советница, не то секретарша святой Бернарды, или кто она там была, эта девица, которая заявилась на кладбище, врет журналистам и умывает руки в тазу размером с арену для боя быков. Мол, в семье была плохая атмосфера (еще бы!), лечение было вполне адекватным (если это можно назвать лечением), и так далее. По всем каналам показывали репортажи, где говорилось, что ситуация сложилась непростая, но ведь мальчик действительно не получал должного ухода. Врач намекнул, что его мать, похоже, сама нуждалась в лечении. Они договорились до того, что обвинили во всем таксиста.

В довершение этой истории мой друг, непреклонный кельт Октавио, задал мне пару наивных вопросов после третьей рюмки в Сантьяго-де-Компостела. Это законно, когда господа депутаты каждые две недели повышают себе зарплату, чтобы расплачиваться карточкой «Виза Голд» с дорогими шлюхами? Это законно, продолжал мой проницательный друг, — оплачивать путешествия министров на Кубу, когда нет денег, чтобы помощь семье таксиста или построить реабилитационный центр? Конечно, Октавио еще молод. Как все мыслящие люди, он часто повторяет слово «отчаяние», но пока не вполне понимает его смысл. Мы могли бы прибавить к его вопросам еще несколько. Было бы законно, если бы таксист, вернувшись с похорон, взял топор или охотничье ружье и отправился по разным кабинетам благодарить чиновников за трогательную заботу?..

У меня почти не осталось места, так что ответить каждый может по своему усмотрению. Стоит мне наугад достать одно из сотен писем, которые приходят ко мне каждый день, — и у советницы-референта появится новый повод для выступления по телевидению. Женщина пятидесяти лет, болезнь Альцгеймера в тяжелой форме, прикована к постели, из родственников — только муж. Он еще ничего для своего возраста, только не высыпается. Этому человеку давно не удается поспать больше пяти минут подряд. По ночам его жена кричит и стонет. Ей кажется, что вокруг чудовища. Частный дом престарелых семье не по карману, а для государственного больная слишком молода. Сколько ни обивает он пороги, везде его встречают одни сочувственные улыбки. Терпение, мой друг. Жизнь тяжела. Ничего не поделаешь, у нас такие правила. Если бы мы только могли вам помочь. И так далее, и тому подобное. Все это мы слышали миллион раз. Можно не сомневаться, что когда могилу зароют или когда полицейский фургон с трупами отъедет от дома, нас ждет новая порция ужасающих репортажей между финалом чемпионата и реалити-шоу «Большой Брат».