Михаил Ходорковский - Человек с рублём

Ряда аспектов борьбы с привилегиями мы уже касались – остановимся еще на одном, связанном с экономической необходимостью борьбы с ними. Привилегии были порождены кастовостью, приручением к кормушке. Пролезало это даже в такую область, как литература. В цехе изящной словесности возник термин «секретариатская литература» – книги, выпущенные секретарями писательского союза.

Издревле у наиболее именитых писателей выходили собрания сочинений. Доступ к имени обеспечивало руководящее кресло. На какие только унижения не шли так называемые классики, лишь бы удержаться при кресле, а стало быть, – и при должности, при собрании сочинений, весьма прибыльном – по 40-50 тысяч рублей с тома (когда рубль был Рублем).

В секторе литературы ЦК восседали чиновники от писательства, одержимые зудом печататься. Их «твореньям» открывалась зеленая улица, предисловия подписывались самыми звонкими литературными генералами. Рука мыла руку: я тебе – предисловие, ты мне – возможность быть в секретарях, издаваться и переиздаваться, стать при жизни классиком.

Беда их, что история взяток не берет. Многие померли задолго до физической кончины, их забывали сразу, едва те становились рядовыми. А их собрания сочинений так и стоят на полках библиотек невостребованными. Сколько же непроизводительных трат: бумага, типография, распространение, гонорар – и всему цена макулатурная, две копейки за килограмм.

Привилегии – это узаконенное средство набега на казну. Тати с большой дороги грабили меньше, чем интеллигентные разбойники.

У номенклатуры свои законы, четко расписывалось, кто, когда и какими благами мог пользоваться. Секретари ЦК отдыхали в отдельных дачах, заведующие отделами – в отдельных домиках дачных поселков, их замы имели право только на полдомика. Лето 91-го года мы оба провели на даче в подмосковном Успенском, среди партийно-советской элиты (та платила за аренду копейки, с нас взяли по стоимости).

В первую же неделю наши жены забастовали: «Не будем ходить в дачный магазин, это унизительно. Сегодня нам продавщица отрезала: «Вам сметаны? Да ее министрам не хватает!»

Каждый сверчок знай свой шесток... Именно этот принцип и исповедовали недавние сильные мира сего: едва чувствовали перемену в судьбе (шесток повыше), как сразу начинали с новых благ – в соответствии с появившимся статусом.

Многое меж строк читается в интервью бывшего пресс-секретаря Президента СССР В. Игнатенко («АиФ» № 34,1991 г.): «Шенин, тоже замешанный в перевороте, накануне этого приехал в Сочи отдыхать и занял дачу № 4 – отдельный особняк. Он отдыхал не по «рангу» – в колоссальной даче, которая не посещалась уже более 6 лет. Последним там жил, как мне сказали, Романов. На отдельной даче мог отдыхать только президент. Ну и, может быть, премьер».

Особняк, пустующий лет шесть, о двадцати-тридцати комнатах – в Сочи, комендант, охрана, обслуга, исправно получающая зарплату только за эффект присутствия... Дача, природой предназначенная приносить прибыль (и в валюте!), попади она в руки делового человека, камнем висела на шее госпартбюджета!

Но продолжим цитату: «Пуго приехал на отдых на «Волге», а уехал на огромной машине, которую в народе называют «членовоз». Примеряли корону...

Номенклатурная сметана, номенклатурные «членовозы»... И все это воспринималось всерьез, было нормой жизни! На что люди тратили себя? Самое поразительное – к таким деятелям пытались пристегнуть и МЕНАТЕП.

Распускались слухи, один другого нелепее. Муссирование слухов о, якобы, незаконных источниках поступления денег в МЕНАТЕП возникает не само по себе, оно выгодно определенным кругам, чтобы отвести удар от себя.

Мы никогда не станем богатыми, если не будем открытыми, если у нас по-прежнему станет бездействовать фискальная служба. Стремление к правовому государству означает, что наш государственный корабль взял курс на строжайшее соблюдение законности, в том числе и законности доходов.

Один из самых богатых людей в правительстве Финляндии – министр торговли и промышленности Каукко Юхантало. Помимо министерской зарплаты, он обладает акциями на сумму более чем в два миллиона марок.

Увы, читатель, мы не смогли выяснить, кто самый богатый министр у нас. Доходы наших министров так и остаются «терра инкогнита» для журналистов.

{«Рабочая трибуна», 5 декабря, 1991 г.)

В самом деле, почему мы фактически ничего не знаем о своих избранниках, цифре их накоплений? Вопрос не из праздного любопытства, вопрос для многих СТРАШНЫЙ: если накоплений хотя бы в два раза больше заработанного, возникает вопрос: откуда? Наследство заокеанского дядюшки? Документируйте, укажите источник. Не можете доказать свою честность – освободите кресло.

Разговоры о том, что забота о сохранении коммерческой тайны или страх перед рэкетирами лишают возможности обнародовать доходы – это для недоразвитых. Деловой Запад стремится к обнародованию, это и реклама, и показатель, чего же он стоит, и доказательство чистоты и честности. Вся Америка знает, сколько чего у Буша, его финансовое хозяйство выставлено на всеобщее обозрение, И не приведи Бог, если хоть что-то будет скрыто, – импичмент!

У нас до сих пор «для служебного пользования» данные не просто о доходах, даже о зарплате депутатского корпуса, о том, во сколько же обходится стране один депутат, его лечение в больницах для номенклатуры (название ликвидировано, но суть осталась), санаториях и домах отдыха.

Магнитом притягивает их санаторий «Сосны» (на библиотечных книгах сохранился штамп «Лечсанупр Кремля»), в 1991 году путевка на 24 дня стоила 120 рублей – это со всякими скидками (коммерческий курс – 52 рубля в сутки).

Одиночный номер 25 квадратных метров, телевизор, лоджия с лежаком и шезлонгами, ванная. Бассейн, теннисный корт, массаж, душ Шарко, грязевые ванны, консультации лучших врачей, анализы, уколы, указатели промеренных пешеходных маршрутов, пляж, куда можно спуститься и на спецлифте, четырехразовое питание, соснизированный воздух вдалеке от магистралей. В гостинице такой номер стоит 100-150 рублей в сутки, без всяких других благ. Фактически, стоимость путевки для элиты была раз в десять, как минимум, меньше себестоимости. Из того же кармана содержание и обслуживающего персонала (кстати, и для него в рабочей столовой в 1991 году были льготные цены).