Сергей Кремлёв - Россия и Германия. Стравить! От Версаля Вильгельма к Версалю Вильсона. Новый взгляд на старую войну

Спрашивается, при чем здесь Россия? И где тут ее выгоды — хоть экономические, хоть политические?

Лучшей помощью «братьям-славянам» стало бы наше внутреннее развитие, которое позволило бы окрепшей России в будущем возглавить славянский мир.

Что же касается возможного перехватывания влияния и охлаждения балканских славян к русским, то это доказывало бы, во-первых, непрочность их чувств к нам, а, во-вторых то, что и раньше не стоило здесь огород городить.

Увы, балканской сфере русской политики тон задавали иные настроения. Русский посланник в Белграде Гартвиг — ярый германофоб, славянофил и сторонник всемерной поддержки Сербии — едва ли был прав в своих воззрениях. Потому что слишком уж часто России приходилось отдуваться за тех, кто не очень-то за это был нам и благодарен…

Ещё в начале XX века А. Кони — современник русско-турецкой войны 1877–1878 годов — написал о том времени интересные воспоминания, где говорилось: «„Братушки“ оказывались, по общему единодушному мнению военных, „подлецами“, а турки, напротив, „добрыми честными малыми“, которые дрались как львы, в то время как освобождаемых братьев приходилось извлекать из кукурузы…».

А вот мнение Тарле (тут оно точно, поскольку его любимых англо-французов не задевает): «Крымская война, русско-турецкая война 1877–1878 годов и балканская политика России 1908–1914 годов — единая цепь актов, ни малейшего смысла не имевших с точки зрения экономических или иных повелительных интересов русского народа».

Не лишним будет привести и оценку русской восточной политики Генерального штаба генерал-майором Евгением Ивановичем Мартыновым: «Для Екатерины овладение проливами было целью, а покровительство балканским славянам — средством. Екатерина на пользу национальным интересам эксплуатировала симпатии христиан, а политика позднейшего времени жертвовала кровью и деньгами русского народа для того, чтобы на счет его возможно комфортабельнее устроить греков, болгар, сербов и других, будто бы преданных нам единоплеменников и единоверцев».

«Эх!», — прибавлю уже я сам… Да если бы, уважаемый читатель, те силы и деньги, которые мы «ухнули» на Балканах во имя подвигов Скобелева, да за десять лет до этого вложить в Русско-американскую компанию на Аляске — тогда ещё РУССКОЙ Аляске, то не пришлось бы эту Аляску нам за гроши продавать. А ведь кое-кто Александра II держит чуть ли не за великого государя… «Эх!» — скажу я еще раз…

Генерал Мартынов употребил горькие слова «будто бы преданных нам» не с пустой головы. В его оценке, в оценке Кони особых преувеличений не усматривается, если знать, что бое вые потери русской Дунайской армии составили за время войны, примерно, 40 %, союзной румынской армии — менее 15 %, а участие в освобождении Болгарии от турок «болгарского ополчения» было эпизодическим. Сербия тогда тоже выставляла против турок войска, но скромные как по количеству, так и по их боевой активности.

Едва ли преувеличивал Кони, когда писал: «Мрачной иронией дышало пролитие крови русского солдата, оторванного от далекой курной избы, лаптей и мякины, для обеспечения благосостояния „братущки“, ходящего в сапогах, раздобревшего на мясе и кукурузе и тщательно запрятывающего от взоров своего „спасителя“ плотно набитую кубышку в подполье своего прочного дома с печами и хозяйственными приспособлениями».

Однако опыт тогдашнего «освобождения славян», который стоил России 200 тысяч (в то время!) жизней, впрок нам не пошел. Царизм по-прежнему заглядывался на Царьград — Константинополь — Стамбул и рассчитывал, что «братушки» будут в таком походе подмогой.

Теперь уже, в десятые годы XX века, в Петербурге вновь раздавались громовые речи о «славянском единении» и необходимости «поддержать братьев против нехристей».

Мнение Беклемишева о сути Балканского союза мы уже знаем. А вот что говорит о Балканских войнах XX века Е. Тарле: «Сербия и Болгария живут… земледелием и скотоводством, и для них… вопрос о Македонии (один из основных поводов к войне с Турцией. — С.К. ) был… вопросом о новой пахотной земле и новых пастбищах… Для Сербии приобретение Салоник было равносильно выходу к морю, в чем так нуждались экспортеры сербского скота и сырья».

Такова подлинная подоплека дела, читатель. В чем же тут интерес России? Его нет.

Первая Балканская война началась 9 октября 1912 года, а 30 мая 1913 года уже закончилась победой славян. По настроению и формальным результатам войну можно было назвать национально-освободительной, но подлинная суть выражалась словом «репетиция». Балканские страны сыграли здесь роль солдатиков, а Россия — подставного распорядителя.

И отныне Россия и славянские Балканы были связаны зримо. Не только гимназические учителя, но и мальчишки-газетчики теперь твердо знали: славянских братьев мы в обиду не дадим — ни «турке», ни «немчуре». Если учесть, что нью-бердичев…, то есть петербургская кадетская «Речь» была в руках Гессена и Винавера, бойкие «Биржевые Ведомости» — Проппера, разухабистый «День» — Когана и Биккермана, популярная дешевая «Копейка» — Городецкого, московские «профессорские» «Русские Ведомости» — Иоллоса (известный сионист Жаботинский был здесь заграничным корреспондентом), то «истинно русский дух» во всех слоях общества поддерживался постоянно и согласованно. В массовом русском сознании из Германии активно делали врага.

Спровоцированный смысл первой Балканской войны хорошо виден из того, что не успели бывшие союзники отпраздновать победу, как началась вторая Балканская война — теперь между поощряемой немцами Болгарией и остальными участниками Балканского союза, к которым присоединились Румыния и… Турция.

Всё было закончено быстро: с 29 июня до 10 августа 1913 года Болгария потерпела поражение, и часть ее новых земель совместно общипали «братья»-сербы, греки и турки. Турецкие акции несколько укрепились, и теперь Париж мог не опасаться разрушения Турции, в которой 63 % (почти две трети, между прочим!) иностранных капиталовложений было французского происхождения.

Уже в приведенных балканских сюжетах фигурировала тема проливов. И ещё одним стойким заблуждением стала обычная уверенность в том, что в начавшейся вскоре мировой вой не Россия воевала как раз за обладание черноморскими проливами и именно проливами собиралась-де расплатиться Антанта с Россией в случае общей победы. Увы, читатель, и «за проливы» русские Иваны платили жизнью в счет будущих прибылей все тех же Ротшильдов. Проливы нужны были им и Нобелям как хозяевам русской нефти. Проливы нужны были французскому капиталу, владевшему Донбассом и тяжелой промышленностью Юга России.