Илья Гилилов - Игра об Уильяме Шекспире, или Тайна великого феникса

Итак, стратфордский памятник и Великое фолио - две важнейшие посмертные реалии, лежащие на пересечении творческой биографии Уильяма Шекспира и документальной биографии Уильяма Шакспера, - свидетельствуют, что, несмотря на очевидную несовместимость этих личностей, между ними действительно существует какая-то интригующая связь. Стратфордский культ возник не случайно. Через несколько лет после смерти Шакспера, когда о нем уже мало кто помнил, некие влиятельные люди специально позаботились о том, чтобы потомки принимали его за Великого Барда (к тому времени тоже ушедшего из жизни). И своей цели они, как мы знаем, достигли. Надолго.

Великий Бард обретает биографию

Первые сомнения относительно истинности традиционных представлений о личности автора "Гамлета", "Лира", "Бури" и сонетов стали появляться по мере накопления фактов. Сегодняшние биографии Шекспира - это книги века, когда научный подход к явлениям (или имитация такого подхода) является нормой. Научный - значит, прежде всего, основанный на фактах. Поэтому эти биографии изобилуют фактами. Документально подтвержденные факты о жизни и занятиях Уильяма Шакспера из Стратфорда и его семьи, описание исторических событий и различных сторон жизни елизаветинской Англии, ее культуры и культуры европейского Ренессанса вообще, факты из биографий выдающихся личностей эпохи - писателей, поэтов, артистов, государственных деятелей; параллельно анализ (в той или иной степени) шекспировского драматургического, поэтического мастерства. Поскольку предполагаемые даты создания пьес уже давно по возможности синхронизированы с фактами жизни Шакспера (который везде, без каких-то оговорок, "просто" именуется Шекспиром), все это обилие фактов позволяет создавать видимость цельного жизнеописания Великого Барда. Но, с другой стороны, внимательный анализ и сопоставление фактов об Уильяме Шакспере с тем, что говорят о своем авторе шекспировские произведения, обнаруживают их непримиримое противоречие, непреодолимую несовместимость, их принадлежность к биографиям совершенно разных людей. Так рождаются сомнения в истинности традиционной идентификации личности Великого Барда, сомнения, получающие в дальнейшем все новые и новые подтверждения.

Но свой сегодняшний вид шекспировские биографии приобрели не сразу, а постепенно, в результате длительной, продолжавшейся более трех веков эволюции, связанной с накоплением и селекцией этих самых фактов, с общим прогрессом исторической науки и применяемых ею методов проникновения в прошлое человечества.

Вначале же, в первые десятилетия после смерти Шекспира, в целой Англииникто не пытается создать его биографию, рассказать о его жизни хоть что-нибудь. Мы уже убедились, как чрезвычайно высоко оценивали образованные современники его драматургию, поэзию. Однако ничего определенного о самом авторе, о его личности эти современники (не говоря уже о других) упорно не сообщали. Можно думать, что эти люди, воспитанные на греко-римской культурной традиции, не знали о существовании биографического жанра, не читали Плутарха и Светония и не интересовались личностями выдающихся людей своего времени, которых они ставили не ниже героев, мудрецов и писателей античности. Жизнь и смерть Уильяма Шекспира окружены чрезвычайно странным полным молчанием его современников - не раздается ни звука, ни слова, которые мы могли бы признать конкретно биографическими. Существует только имя - одно имя, без плоти и крови.

Если бы так все и осталось, то проблема личности Шекспира, знаменитый "шекспировский вопрос", вероятно, и не обрел бы столь беспрецедентной остроты и масштабов, не вовлек бы в свою орбиту такую массу умов и темпераментов во всем мире, принял бы более спокойную и знакомую по нескольким другим именам и эпохам форму. Когда от автора дошли лишь его произведения, а о нем самом вообще ничего определенного не известно, нет никаких достоверных внешних следов, то и база для спора предельно сужается рамками сугубо литературоведческих исследований. Не ведется же ныне особо горячих дискуссий о личности Гомера...

Но вот в 1623 году выходит шекспировское Великое фолио с намеками и указаниями в сторону Стратфорда и недавно сооруженного на стене тамошней церкви небольшого памятника; в 1632 году издание повторяется. Зерно брошено, ориентиры для еще не появившихся искателей и биографов обозначены, но время для всходов еще не пришло. Слава великого драматурга растет, тысячи людей прочитали его творения, но о нем самом по-прежнему никто ничего не сообщает и никто специально в Стратфорд не едет. В 1634 году случайно оказавшийся там лейтенант Хаммонд отмечает в дневнике, что обнаружил в местной церкви аккуратный памятник "знаменитому английскому поэту мистеру Уильяму Шекспиру", а также его земляку и другу Комбу, для которого, как сказали Хаммонду, Шекспир однажды сочинил шутливую эпитафию.

Совсем молодой еще Милтон в своем посвященном Шекспиру стихотворении, опубликованном в 1632 году во Втором фолио, как бы пытается ответить на естественный вопрос об отсутствии хотя бы самого скромного жизнеописания великого поэта: "Какая нужда моему Шекспиру, чтобы целая эпоха трудилась, нагромождая камни над его почитаемыми священными останками, или чтобы они были скрыты под устремленной к звездам пирамидой? Великий наследник Славы, разве ты нуждаешься в столь слабом свидетельстве для твоего имени? Ты воздвиг себе нетленный монумент в нашем удивлении и в нашем преклонении..." Здесь Милтон повторяет и развивает взятый у Бена Джонсона образ "памятника без надгробия". Опять дается высочайшая оценка шекспировским произведениям, и опять мы видим, что вечная слава, которая суждена великим творениям Шекспира, противопоставляется, отделяется от места, где захоронены его бренные останки, которое тоже, казалось бы, должно быть священным. Считается, что эти строки писались Милтоном в 1630 году, когда стратфордский памятник уже восемь лет украшал стену церкви св. Троицы. Участвуя в переиздании Великого фолио (неясно, кто рекомендовал молодого поэта издателям), Милтон не мог не прочитать предпосланные ему стихотворения Джонсона и Диггза и, казалось бы, должен был знать о стратфордском бюсте. Однако он полностью игнорирует его существование, и это не может не вызвать удивления.

Но время идет, посеянные создателями Великого фолио и стратфордского "монумента" зерна начинают приносить плоды: ищущие сведений о Шекспире энтузиасты обращают свои взоры к Стратфорду; происходит - от случая к случаю - обмен небогатой информацией. В Стратфорд просачивается молва о знаменитом поэте и драматурге Шекспире, из Стратфорда - разной степени достоверности сведения о бывшем члене актерской труппы Шакспере; поскольку все участники вяло текущего процесса считают, что речь идет об одном и том же человеке, происходит медленная диффузия, постепенное смешение информации и "взаимообогащение" ее источников элементами двух биографий {К тому же в 30-40-х гг. XVII в. еще были живы некоторые из инициаторов Великого фолио и установки стратфордского памятника, которые без труда могли подпитывать этот процесс целенаправленно.}. Хотя, как мы теперь знаем, окончательного органического слияния этих двух биографий в одну все-таки не произошло в силу их неустранимой несовместимости, которая станет заметной лишь позже, когда масса фактов-элементов и степень их разнородности подойдут к критическому уровню.