Сэм Шенбаум - Шекспир. Краткая документальная биография.

Фрэисис Мерез, самый первый из известных нам пламенных почитателей Шекспира, открывает летопись славы нашего поэта. Согласно утверждению одного из историков шекспировской критики, панегирик в "Сокровищнице ума" показывает, "как рано сложилось представление о Шекспире как об универсальном гении". [12.11]Мерез занял почетное место среди биографов, у которых есть главы, посвященные "началу славы и утверждению социального положения Шекспира". Но этот претендующий на остроумие поклонник остроумия сам был обезоруживающе неостроумен. Порой видно, как трудно ему подобрать нужное сравнение. Например. "Подобно тому как Анакреон умер оттого, что пил сверх меры, так и Джорджа Пиля поразил недуг Венеры" - здесь в основе уподобления не смысл, а созвучие слов. Мерез необычайно неразборчивый панегирист. Он расточает похвалы Сидни ("наш несравненнейший поэт") и "Королеве фей" Спенсера ("Я не знаю, может ли быть создана более превосходная и изысканная поэма"); однако Шекспиру как комедиографу он расточает хвалу наравне с заведомо менее значительными талантами, такими, как "мастер Раули, некогда несравненный ученый в известном Пембрук-Колледже Оксфордского Университета", и "Энтони Манди, лучший мастер построения интриги", не говоря уже о квартете голодных поденщиков Хенсло - Портере, Уилсоне, Хетеуейе и Четле. " качестве сочинителя трагедии Шекспир должен соперничать со своим уорикширским соседом Майклом Дрейтоном. Если Шекспир "медоточивый", то Дрейтон "златоустый", и трудно сказать, какой из этих эпитетов лучше Дрейтон, так же как и Шекспир, был одним из сетовавших на превратности любви. Дрейтон также удостоился похвалы за свою нравственность, качество, которым Мерез обделил Шекспира, хотя последний вовсе не был его лишен. Несомненно, Дрейтон - любимец нашего компилятора, ибо он упомянут тринадцать раз, зато Мерез называет больше пьес Шекспира, чем кого-либо другого. В общей сложности Мерез хвалит сто двадцать пять английских писателей, художников и музыкантов. Ч. С. Льюис правильно определил значение Мереза как критика. "Шаблонные сравнения Мереза имеют такое же отношение к подлинной критике, какое сделанное Флюэллином сравнение Македонии с Монмутом имеет к географии". [12.12]

Одна из пьес, перечисленных Мерезом, - "Генри IV" (он не указывает, какая именно часть) - была только что написана в 1598 г. Эта драма имела успех, который не ослабевал в течение более полувека. В своей "Церковной истории Британии" Томас Фуллер пишет:

Драматические поэты были весьма дерзки, а иные весьма потешались над памятью сэра Джона Олдкасла, которого они изображали заядлым бражником, веселым буяном, и к тому же трусом, что противоречит репутации, созданной ему всеми летописями, в которых он описан как достойный воин. Хорошо, хоть недавно сэр Джон Фальстаф обелил память сэра Джона Олдкасла и стал вместо него играть роль шута, но то, что пишут о нем наглые поэты, имеет так же мало значения, как и то, что писали против него паписты. [12.13]

"Недавно стал вместо него играть роль шута" - странная фраза, если учесть, что между написанием "Генри IV" и "Церковной истории" прошло более шестидесяти лет:

В труде "История знаменитостей Англии", изданном уже после смерти автора, в 1662 г., Фуллер вновь ворчит. "Теперь я столько же рад тому, что Джон Олдкасл исключен из пьесы, - пишет он, - сколько и огорчен тем, что сэр Джон Фальстаф включен в нее..." [12.14]Из этих слов ясно, что сначала Шекспир назвал своего толстого рыцаря Олдкаслом. Выбор имени явился грубой ошибкой, что обнаружилось очень скоро.

Олдкасл, величавшийся лордом Кобемом, как историческая личность был знаменитой и трагической фигурой. Последователь Джона Уиклифа, обличавший папу как антихриста, он был повешен как еретик на виселице лоллардов {Лолларды - сектанты, восставшие в XIV в. против власти римского папы и католической церкви. - Прим. перев.} в Сент-Джайлз-Филдсе (и затем сожжен), а впоследствии Джон Фокс включил его в "Книгу мучеников". Стоит ли говорить о том, что католики относились к Олдкаслу совсем по-иному. В своем "Исследовании календаря или перечня протестантских святых" известный иезуит Персоне писал: "Второй месяц, февраль, более богат выделенными красным цветом именами мучеников, чем январь, ибо этих мучеников восемь - среди них два уиклифианца {Джон Уиклиф (XIV в.) - один из первых реформаторов церкви, боровшийся против католицизма. - Прим. перев.}, сэр Джон Олдкасл, рыцарь-забулдыга, хорошо известный в этом качестве всей Англии и обычно изображавшийся комедиантами на сцене; он был предан казни за разбой и мятеж в правление вышеупомянутого Генри V". [12.15](Удар Персонса должным образом парирует Джон Спид, сделавший любопытное предположение о том, что драматург, превративший протестантского мученика в смешного шута, несомненно, был апологетом католицизма. В своей "Истории Великобритании" (1611 г.) Спид пишет: "Этот Н. Д. [Николас Долмэн - псевдоним Персонса]... представил Олдкасла забулдыгой, грабителем и мятежником, и в этом он опирается не на мнение знающих людей, а на актеров; его гнусное перо - это перо паписта и поэта, равно лживых, ибо один всегда лицемерит, а другой искажает истину... которая мне известна".) Обвинение в желании опорочить имя, почитаемое протестантами, скорее всего, было выдвинуто Уильямом Бруком, седьмым в роду лордом Кобемом, или (после его смерти в 1597 г.) его преемником Генри, восьмым в роду лордом Кобемом; оба с материнской бороны по прямой линии происходили от Олдкасла. Предлагали, что первоначальный выбор имени Шекспиром явился сознательным вызовом, своего рода актом возмездия дворянскому роду, враждебно относившемуся к театру; однако ничто не доказывает пуританских склонностей Кобема; скорее всего, драматург, не задумываясь, взял имя из своего источника - пьесы "Славные победы Генри V". А задуматься надо было.

Род Бруков пользовался влиянием при дворе. Уильям, тайный советник и лорд-камергер, мог либо сам распорядиться о замене имени, либо использовать свое влияние на распорядителя дворцовых увеселений. Его сын Генри, родственник сэра Роберта Сесила и близкий друг Рэли, был противником Эссекса и Саутгемптона - покровителя Шекспира. Хотя сторонники Эссекса насмехались над Бруком, называя его "господин глупец", он успешно противостоял тем, кто выступал против его назначения в 1596 г. лордом-смотрителем Пяти портов. Установление того, какой из Кобемов выступил с протестом (если допустить, что кто-либо выступил с таковым), зависит от точной датировки постановки первой части "Генри IV" - драма могла появиться на подмостках до или после смерти старшего из них Уильяма.

С протестом, от кого бы он ни исходил, пришлось посчитаться. Шекспир переименовал Олдкасла в Фальстафа, воспользовавшись именем персонажа из первой части "Генри VI", который удрал с поля битвы "до первого удара". Для верности драматург изменил также имена собутыльников Олдкасла - Фальстафа, Харви и Рассела, на Бардольфа и Пето: лучше было не раздражать графов Бедфордов, носивших имя Рассел, или сэра Уильяма Харви, который должен был вскоре жениться на вдовствующей графине Саутгемптон, уже пережившей двух мужей. (Некоторые полагают, что Харви является загадочным господином "W. H.", которому посвящены "Сонеты". [12.16]) Шекспир тщательнейшим образом снял все имена, которые могли задеть гордую чувствительность знати, но Харви и "Россил" все же ускользнули от его внимания и всплыли во время розыгрыша Фальстафа в трактире "Кабанья голова", а Олдкасл подразумевается в метрически неполной строке, содержащей прозрачную игру слов ("my old lad of the castle" - "буян"), и в сокращении "Old", сохранившемся перед одной из реплик вместо имени Фальстафа. Но лучше всего говорит за себя смиренное отречение автора в эпилоге второй части "Генри IV": "Фальстаф умрет от испарины, если его уже не убил ваш суровый приговор; как известно, Олдкасл умер смертью мученика, но это совсем другое лицо" {Шекспир Уильям. Полн. собр. соч. т. 4 с. 247.}.