Bill Gates - Марк Солонин

По штатному расписанию пехотной дивизии вермахта 105-мм пушки не полагатись (эти дальнобойные орудия состояли на вооружении корпусных артиллерийских дивизионов). Что же касается 88-мм немецких зениток, то их в составе пехотных (равно как и танковых, и моторизованных) дивизий вермахта не было вовсе, т.к. все зенитные батареи в вооруженных силах Германии организационно входили в состав люфтваффе и «сухопутным» командирам не подчинялись. Методика стрельбы по скоростной высотной цели не имеет ничего общего со стрельбой прямой наводкой по танку, габариты и вес 88-мм зенитного орудия (равно как и 105-мм пушки весом в 5,6 т) очень далеки от требований к малозаметной и высоко-подвижной пушке ПТО. Наконец, осколочный зенитный снаряд практически бесполезен для стрельбы по бронированной цели.

Да, действительно, летом 1941 г., оказавшись в безвыходной ситуации после встречи с новыми советскими танками, немцы вынуждены были заняться самыми нелепыми импровизациями вроде использования 5-тонных іениток и дальнобойных пушек для борьбы с танками. Да, используя эти орудия, немецкие пехотинцы могли уничтожить танковый взвод (3 танка), по чистой случайности оказавшийся в районе огневой позиции тяжелой артиллерии. Об отражении же такими средствами массированной танковой атаки не могло быть и речи — батальон танков Т-34 или КВ (не говоря уже о частях более крупного масштаба) должен был просто «раскатать» по земле тяжелые орудия...

Мало того что военно-политическое руководство фашистской Германии не предоставило своей армии надежных средств борьбы с новыми советскими танками, оно еще и ухитрилось не заметить сам факт их появления на вооружении Красной Армии. Только после начала боевых действий, 25 июня 1941 г., в дневнике Ф. Гальдера (начальника Генерального штаба Сухопутных войск) появляется следующая запись:

«...получены некоторые данные о новом типе русского тяжелого танка: вес — 52 тонны, бортовая броня — 8 см... 88-мм зенитная пушка, видимо, пробивает его бортовую броню (точно еще не известно)... получены сведения о появлении еще одного танка, вооруженного 75-мм пушкой и тремя пулеметами...» (12).

В мемуарах Гота и Гудериана первые сообщения о «сверхтяжелом русском танке» (т.е. КВ) относятся только к началу июля 1941 г.

Обсуждение вопроса о том, как военная разведка крайне агрессивного государства могла на протяжении полутора лет не замечать появления новых типов танков в серийном производстве у главного потенциального противника Германии, выходит за пределы нашей книги. Это — тема для отдельного разговора. Для нашего же расследования достаточно отметить тот факт, что немецкие пехотные дивизии не только не получили новые противотанковые пушки в достаточных количествах, но и само появление из чащи белорусских лесов огромных 50-тонных бронированных монстров должно было стать для них страшной неожиданностью.

Эффект внезапности — важнейшее на войне условие успеха — усиливался еше и тем, что своевременно выявить факт сосредоточения в районе Белостока мощной ударной группировки немецкая разведка также не смогла. Утренняя сводка штаба 9-й армии (Группа армий «Центр») от 23 июня 1941 г. дословно гласит: «Несмотря на усиленную разведку, в районе Белостока пока еще не обнаружено крупных сил кавалерии и танков...» Только вечером 23 июня в донесении отдела разведки и контрразведки штаба 9-й армии вермахта отмечено «появление в районе южнее Гродно 1-й и 2-й мотомехбригад» (61). Что сие означает? Никаких «мехбригад» в составе Западного фронта не было, среди шести танковых и моторизованных дивизий КМ Г Болдина не было ни одной с номерами 1 или 2. Ясно только то, что в конце концов немцы не смогли не увидеть движения огромных танковых колонн, но произошло это уже буквально за считаные часы до начала контрнаступления советских войск.

Однако разгром немецко-фашистских войск под Гродно и Вильнюсом так и не состоялся.

БЕЗ СВИДЕТЕЛЕЙ

По большому счету, вообще ничего не состоялось.

«Вследствие разбросанности соединений, неустойчивости управления, мощного воздействия авиации противника сосредоточить ударную группировку в назначенное время не удалось. Конечные цели контрудара (уничтожить сувалкин-гкую группировку противника и овладеть Сувалками) не йыли достигнуты, имелись большие потери...»

Вот дословно все, что сказано о ходе и результате контрудара КМ Г Болдина в самом солидном историческом исследовании «перестроечных времен» — в монографии «1941 год — уроки и выводы», составленной в 1992 г. военными историками Генерального штаба (тогда еще «объединенных Вооруженных сил СНГ»). За фразой о «больших потерях» скрывается тот факт, что все три соединения, принявшие участие в контрударе КМГ Болдина (6-й МК, 11-й МК, 6-й КК) были полностью разгромлены, вся боевая техника брошена в лесах и на дорогах, большая часть личного состава оказалась в плену или погибла, немногие уцелевшие мелкими группами в течение несколько недель и месяцев выбирались из окружения и вышли к своим уже тогда, когда линия фронта откатилась ко Ржеву и Вязьме.

В предыдущих основополагающих трудах советских историков (12-томной «Истории Второй мировой войны» и 6-томной «Истории Великой Отечественной войны») и новее не было ничего, кроме невнятной констатации того факта, что «контрудары советских войск, предусмотренные Директивой № 3, оказались безрезультатными». В широко известных, ставших уже классикой военно-исторических трудах немецких генералов (Типпельскирх, Бут-лар, Блюментрит) о контрударе советских войск в районе Гродно — ни слова.

В мемуарах Г. Гота («Танковые операции») мы не находим никаких упоминаний о наступлении Красной Армии в районе Гродно. Похоже, командующий 3-й танковой группой вермахта так никогда и не узнал о том, что во фланг и тыл его войск нацеливалась огромная танковая группировка противника.

Некое упоминание о боевых действиях в районе запланированного контрудара КМГ Болдина появляется в хрестоматийно известном «Военном дневнике» Ф. Гальдера, но только в записях от 25 июня 1941 г.: «Русские, окруженные в районе Белостока, ведут атаки, пытаясь прорваться из окружения на север в направлении Гродно... довольно серьезные осложнения на фронте 8-го армейского корпуса, где крупные массы русской кавалерии атакуют западный фланг корпуса...» Но уже вечером того же дня (запись от 18.00 25 июня) Гальдер с удовлетворением констатирует: «Положение южнее Гродно стабилизировалось. Атаки противника отбиты...»

В дальнейшем к описанию этих событий Гальдер нигде не возвращается, да и описание это выглядит достаточно странно — все же главной ударной силой КМ Г были отнюдь не «крупные массы кавалерии», а два мехкор-пуса. Не факт, что эти записи вообще имеют какое-то отношение к действиям КМГ Болдина: «серьезные осложнения» должны были возникнуть в полосе наступления 20-го армейского корпуса вермахта (162-я и 256-я пд), которому предстояло встретиться с лавиной советских танков, но об этом Гальдер вообще ничего не говорит...