Bill Gates - Марк Солонин

Карта №1

План контрнаступления Западного и Северо-Западного фронтов

Жешув

Крыстынополь Немиров

Жолкев

^ Радехов

Берестечко

Броды,

Луцк

22МК

Дубно

Ровно

Острог

Шепетовка

. Яворов

4МК

Буек

15МК

Кременец

Мостиска . Самбог

8МК I

Дрогобыч-

Тарнополь

50

—| км

100

Карта №4

Правый (северный) фланг Юго-Западного фронта. Положение сторон к утру 23 июня 1941 г.

Краков

Жешув>

V

Брест

•Самбор

Дрогобич

Карта №3 План наступления Красной Армии в южной Польше. Май 1941г.

Направление ударов Красной Армии Линия продвижения на 30-й день операции

Карта №5

Танковое сражение у Дубно. Боевые действия "северной группировки" 26-28 июня 1941г.

Луцк

Буек

Броды

3?

Золочев

Карта №6 Танковое сражение у Лубно. Боевые действия "южной группировки" 26-30 июня 1941г.

лось 1088 исправных «Комсомольцев», т.е. в среднем по 27 тягачей на каждый противотанковый дивизион. Одним словом — слухи о «катастрофической нехватке средств мехтяги» в артиллерии Красной Армии сильно преувеличены.

Значительно хуже обстояли дела с мобилизационной ттовностью механизированных корпусов. Оно и понятно. Во-первых, мехкорпус уже по определению требует огромного количества «механизмов», в том числе автомашин и тракторов (гусеничных тягачей), значительная часть которых по плану должна была работать в народном хозяйстве вплоть до дня объявления открытой мобилизации. Во-вторых, сталинская гигантомания, вследствие которой почти одновременно формировалось 29 мех-корпусов по тысяче танков в каждом, превысила реальные возможности экономики страны.

Признав все это, не будем опять-таки спешить с выводами, а лучше приступим к изучению конкретных фактов, взятых все из той же монографии Владимирского:

«22, 9 и 19-й механизированные корпуса формировались с апреля 1941 г. на базе бывших танковых бригад и к началу войны находились еще в стадии организации... Располагая относительно большей численностью личного состава (танковая дивизия — 9 тыс. человек, или 80 процентов, моторизованная дивизия—10,2 тыс. человек, или 90 процентов штатов военного времени), механизированные соединения имели некомплект начальствующего и сержантского состава (40—50 процентов)... Особенно неблагополучно обстояло дело с укомплектованностью частей командирами танков и танковых подразделений, а также механиками-водителями и другими специалистами...»

Не следует, правда, забывать, о каких корпусах пишет Владимирский. По предвоенным планам командования советских бронетанковых войск 19-й МК даже не входил в число девятнадцати «боевых мехкорпусов» и формировался по сокращенным штатам, а 2-2-й и 9-й МК должны были завершить формирование лишь в 1942 г. Отсутствие

штатного количества командиров танков и механиков-водителей вполне «уравновешивалось» отсутствием штатного количества танков. Так, в 22-м МК было 712 танков (69%), в 9-м МК - 316 танков (31%), в 19 МК - 453 танка (44%).

Все познается в сравнении. Вермахт, численность которого с осени 1940 г. начали лихорадочно наращивать, испытывал те же самые проблемы:'

«...в танковых и моторизованных дивизиях кадровые офицеры составляли 50% командного состава, в пехотных дивизиях — от 35 до 10%... Остальные были резервистами, чья профессиональная подготовка была значительно ниже...» (189, стр. 72). Лишь в писаниях советских пропагандистов существовал пресловутый «двухлетний опыт ведения современной войны». Из пяти танковых дивизий 1-й танковой группы вермахта

—в польской кампании не участвовала ни одна,

—во вторжении во Францию участвовали только две (9-я тд и 11-я тд),

—14-я тд успела до «Барбароссы» повоевать одну неделю в Югославии,

—13-я и 16-я тд (созданные в октябре 1940 г. на базе пехотных дивизий) до 22 июня 1941 г. вообще не принимали какого-либо участия в боевых действиях.

Ситуация в ударных 4-го, 8-го и 15-го МК была значительно лучше. В частности, дивизии 15-го МК перед войной были укомплектованы рядовым составом на 94— 100%, младшим командным составом — на 45—75%, старшими командирами — на 50—87%, причем некомплект командного состава в основном объяснялся нехваткой политработников и административно-хозяйственного персонала. 8-й МК еще до призыва приписного состава под видом «больших учебных сборов» в июне 1941 г. был укомплектован личным составом на 89%, его артиллерийские полки имели на вооружении 88% от штатной численности орудий, противотанковых 45-мм пушек было даже больше «нормы» (49 вместо 36). В этих трех мехкор-пусах еще до объявления открытой мобилизации числилось по 2—3 тыс. автомобилей, от 165 (15-й МК) до 359 (8-й МК) тракторов и тягачей. И хотя до штатной укомплектованности (5165 автомобилей, что означает 1 автомобиль на 6 человек личного состава мехкорпуса, включая танкистов) было еще далеко, едва ли можно согласиться с теми авторами, которые заявляют, что «так на-тваемые механизированные корпуса^ представляли собой обычную пехоту с танковым усилением...».

В целом во всей Красной Армии сложилась следующая ситуация. В феврале 1941 г. в войсках уже числилось 34 тыс. тракторов (гусеничных тягачей), 201 тыс. грузовых и специальных, 12,6 тыс. легковых автомашин (16, стр. 622). Разумеется, в феврале 1941 года оснащение Красной Армии военной техникой отнюдь не завершилось. Заводы работали в три смены, и военный заказ 1941 г. составлял 13 150 тягачей и тракторов (16, стр. 617). Количество автомобилей в Красной Армии к июню 1941 г. выросло до 273 тысяч (2, стр. 363). Наконец, 23 июня была объявлена открытая мобилизация, и, несмотря на весь хаос и неразбериху катастрофического начала войны, уже к 1 июля 1941 г. из народного хозяйства в Красную Армию было передано еще 31,5 тыс. тракторов и 234 тыс. автомобилей (3, стр. 115). В среднем на каждую из 303 советских диви-шй (всех типов, по всем округам) теоретически приходилось по 220 тракторов и 1670 автомобилей. На одну диви-|ию. В среднем. Это значит, что в дивизиях западных приграничных округов техники должно было бы быть раза в два больше — не в Сибирский же округ отправляли мобилизованные автомобили и трактора...

Вот тут бы нам и порадоваться огромным достижениям сталинской индустриализации, но радоваться-то на самом деле нечему. Открываем отчеты командиров советских корпусов и дивизий и практически в каждом читаем: «Материальная часть, предусмотренная мобпланом, по мобилизации не прибыла». Как это? А куда же тогда прибыли эти самые «234 тысячи автомобилей и свыше 31,5 тысячи тракторов»!?!

Рокоссовский (в те дни — командир 9-го МК) пишет, что личный состав мотострелковых полков и дивизий корпуса, оказавшихся в начале войны и без лошадей, и без машин, должен был в буквальном смысле слова на своих плечах нести минометы, ручные и станковые пулеметы, боеприпасы, в результате чего «совершенно выбивался из сил и терял всякую боеспособность». Как же так вышло, что дивизиям механизированного корпуса не досталось ни 1700, ни даже 170 автомашин из числа мобилизованных в первую неделю войны?