Сергей Голубицкий - Чужие уроки - 2010

• 4 октября 2009 года: к власти в Афинах приходят социалисты, которые с места открещиваются от популистской расточительности предшественников-консерваторов (вот они — причудливые перевертыши европейской политики!) Премьер-министр Георгиос Папандреу решительно заявляет, что первой же мерой правительства по обузданию кризиса станет сокращение бюджетных расходов на здравоохранение, пенсионное обеспечение и заработную плату работников госсектора. Меры хоть и не социалистические, но более чем уместные в контексте рекомендаций Брюсселя по сдерживанию бюджетного дефицита.

• 20 октября министр финансов Греции Йоргос Папаконстантину делает сенсационное заявление: обещанный консерваторами дефицит бюджета в 3,7% (относительно ВВП) нереален, и страна по итогам 2009 года выйдет на «чудовищный» показатель в 12,5%. Мотивация нового министра понятна: окончательно припечатать политических противников к стене позора, списав на консерваторов не только 300 млрд долларов национального долга, но и обман общественности.

• 22 октября (через два дня после заявления Папаконстантину) агентство Fitch снижает суверенный рейтинг Греции с «А» до «А-» — демарш, на который греческое правительство явно не рассчитывало. Эксперты почему-то не обращают внимания на цифру дефицита, приведенную министром финансов: 12,5%. То, что она взята с потолка, сомнений не вызывает (иначе и быть не может — за квартал до окончания года!). Но почему 12,5, а не 13,5? Да потому что 13% — это водораздел, по которому сегодня проходит граница терпимости бюджетного дефицита для стран Евросоюза. Достаточно сказать, что у Великобритании именно 13%. Греки выбирают цифру 12,5 — хоть и печальную, но все же терпимую и во всяком случае не «чудовищную»: чуть-чуть ниже, чем у негласного лидера Западного мира. Расчет, однако, оказался провальным.

• 19 ноября начинаются любопытные события. Справедливо рассудив, что снижение рейтинга на одну ступень, тем более в диапазоне А, — штука вполне приемлемая, к игре Греции присоединяется Португалия. Министр финансов Фернанду Тешейра душ Сантуш публично заявляет: бюджетный дефицит 2009 года составит не обещанные ранее 5,9%, а 8%. Резонанс просчитан правильно, и уже через пару дней Португалия получает по шапке от рейтингового агентства Standard & Poors.

• 8 декабря Fitch снижает рейтинг Греции еще больше — с «А-» до «ВВВ+», а на следующий день очередь доходит до Испании: вторую иберийскую «преступницу» клеймит позором Standard & Poors.

• 16 декабря Standard & Poors добирается до Греции: суверенный рейтинг страны опускается с «А-» до «ВВВ+».

• 22 декабря Грецию опускает и Moody’s — с «А2» до «А1».

Как видите, в конце 2009 года на европейском фронте не происходило ничего интересного. Разве что давно набившая всем оскомину позиционная война между американскими рейтинговыми агентствами и очередной партией европейских «париев» — Грецией, Испанией и Португалией. Война эта мало кого беспокоила не столько потому, что приелась, сколько из-за упавшей ниже плинтуса в результате ипотечно-банковских махинаций 2007–2008 годов профессиональной репутации «беспристрастной тройки» (Standard & Poors, Moody’s и Fitch). Инвесторы, а тем более правительства, давно раскусили истинную цену всех этих взятых с потолка «А», «ВВ» и «ССС», и потому не особо парились.

С приходом нового года ситуация меняется кардинально. Сначала с радаров общественного интереса неприметно исчезают Португалия с Испанией, словно и не было у них никогда никаких проблем с дефицитом бюджета и суверенным долгом. Затем в одночасье из нерадивого второгодника Греция превращается в злостного рецидивиста.

Матерые уголовники, как известно, никогда не действуют в одиночку. И то верно: как по мановению волшебной палочки обнаруживается сообщник и у Греции. Им оказался инвестиционный монстр Goldman Sachs: «Если подтвердится информация, что фальсифицировать отчетность Греции помогали те же самые банки, что ранее довели нас всех до края бездны, будет скандал», — бьет в набат канцлер Германии Ангела Меркель.

Евросоюз создает комиссию по расследованию финансовых злодеяний Греции и, кажется, не замечает новые цифры, которыми Португалия с Испанией «радуют» общественность: 9,4% — итоговый дефицит бюджета в Португалии (а не 8, и тем более не 5,9, как говорилось ранее) и 11,4% — дефицит Испании, от которого рукой подать до греческих 12,5%.

Но все это уже не имеет значения: пафос общественного порицания целиком и полностью сконцентрировался на непутевой родине Геракла.

Что же такого страшного натворила Греция? Признаюсь, балканцам навесили столько «преступлений», что даже непонятно, с какой стороны их распутывать:

• более половины бюджета тратится на пенсии и заработные платы госслужащим;

• средний возраст ухода на пенсию в стране — страшно даже подумать! — 58 лет;

• ежегодно недобирается, по самым скромным оценкам, 30% налогов на добавочную стоимость;

• 95% населения указывает в декларациях доходы ниже 30 тысяч евро;

• государственная система погрязла в коррупции с головой; главный национальный спорт называется «Укрой налоги».

Список, конечно, ужасный, но только непонятно, что в нем... специфически греческого?! Перед нами джентльменский набор любой восточноевропейской нации, разве что приправленный для пикантности «балканским духом», который на поверку оказывается не чем иным, как разлагающим влиянием турецкой астении. Если присмотреться к соседям — Болгарии, Македонии, Черногории, Албании, Румынии, Сербии, Хорватии, то выяснится, что положение в этих странах еще более аховое: и уровень безработицы выше, и уровень доходов населения ниже, и собираемость налогов хуже, и коррупция ничуть не слабее, и дефицит бюджета такой же.

Тем не менее, именно Грецию Евросоюз назначил крайней. Почему? Видать потому, что ищем мы не в том направлении. Отвлечемся-ка лучше от «системных изъянов» греческой нации и сосредоточимся на главном обвинении Брюсселя: подделке отчетности. Чтобы разобраться в «гешефтах» Эллады, нужно хотя бы в общих чертах обозначить параметры, задающие границы экономического комильфо в Объединенной Европе.

Параметры «хорошего поведения» определил в 1996 году т. н. Договор о Стабильности и Росте (Stability and Growth Pact, SGP), установивший допустимые значения двух ключевых показателей: отношения национального долга к ВВП, которое не должно было превышать 60%, и отношения дефицита бюджета к ВВП (не более 3%).

Программа избыточного дефицита (Excessive Deficit Programme, EDP) определяла размер штрафа за нарушение вышеописанных норм странами-участниками Евросоюза. На бумаге этот штраф достигал нешуточных 0,5% от ВВП. Наблюдение за выполнением норм SGP поручили Статистическому бюро (Eurostat).