Газета Завтра - Газета Завтра 853 (12 2010)

Любовь — и есть истина…

Телевиденье, радио, телефон, интернет, водка, мак — это диавольская подмена живого общенья, живой божьей человеческой любви…

Это онанизм, рукоблудье — вместо любви…

Это дружба с шайтаном, а не с Аллахом…

Тут дед вольно, облегченно улыбнулся Ходже:

— Только от этой любви мы спасемся, сплотимся, как на войне

А нынче на Руси война — тайная, лютая, подземная… мор русский, какого не было тысячу лет…

А когда полюбим друг друга — тогда погоним с земли нашей нутряных ворогов, и уберём бурьяны, и землю родную очистим для пашни…

И побьём все бутыли с сатанинской водкой — гляди, брат русский — сколько этих бутылей дьявольских глядит на тебя во всех пустых голодных магазинах!..

И вот если ты выльешь это зелье на траву — увидишь, что и трава почернеет, пожухнет, сгорит, а что же ты творишь с богоданной плотью своей?..

Иль тленная милая плоть сильней бурьяна?..

Дед опять плеснул руками и закричал в пустынное поле:

— Эй!.. Да! А пока бутыль кривого самогона победила Русь Святую

Бутыль самогона — это лютое одиночество, и мы живём в одиночестве, ибо пьяница любит только свой хмель, свой дурман, свою нутряную кишку со сладким ядом…

А одиночество хуже смерти, ибо в смерти ты вместе с усопшими на погосте уповаешь, надеешься, а в городах и в деревнях русских мы обнаженно, люто, пьяно одиноки от водки…

Водка — это одиночество, а одиночество — хуже могилы…

…Дед опять воспалился, возъярился и замахал, заплескал руками на всё поле, на всю Русь молчащую:

— Воистину! Была Русь Святая, а стала Русь Пианая…

Была Русь Святая, а стала Русь самогонная, уходящая во травы…

Была Русь Святая, а стала травяная…

Была Русь Христа, а стала Русь бурьяна…

Гляди, русский повальный, необъятный мой брат пианица — уже и волосы на твоей заблудшей голове — уже трава забвенья…

Уже не волосы на твоей хмельной голове, а дикие бурьяны…

О Боже! Да доколе?..

Тут дед поник, сокрушился, руки его опали, усмирились…

Но тут в поле повеяло дымом и чадом, и дряхлый осёл Ходжи тревожно поднял жемчужную голову, и дремные глаза его уже слезились, чуя беду…

Тогда дед Стриж сказал обреченно, словно стало ему неловко от слов его горячих и странных для старца:

— Лесной пожар опять бушует где-то…

Мы тут устали от лесных пожаров…

Брошенные леса обиженно, повально горят без человеческой ласки и заботы…

Дерево — оно живое… и любит, когда его гладят по коре… как дитя по головке…

А кто на Руси нынешней будет печься о деревьях, когда и человеков забыли…

Но огонь и чад приближались по полю темной пожирающей стеной, и ели глаза, и душу жгли…

Страшно, томительно стало в поле… Опасно…

И тут вдали, в поле, в пламени необъятном явился Всадник на белом Осле, и осел Ходжи учуял его и стал трубить ему, учуяв древнего четвероногого собрата…

А Всадник вдали размахивал на все поле пылающей, слепящей Свечой, словно горящей звездой иль молнией, и Ходжа подивился, как огонь не опаляет Его насмерть…

Огонь Свечи был необъятным…

За тысячи лет своих странствий по земле Ходжа не видел такой Свечи и такого рукотворного Огня… О!..

Но тут тьма нашла на поле русское, и на старца деда Стрижа, и на Ходжу, и на осла его трубящего…

И в ночи от Свечи звёзды яро горели, бежали в огне бурьяны…

И озаряли стремительно павшую, как убитая птица, ночь ночь…

Тогда тысячелетний Ходжа сказал во тьме притихшему деду:

— Я знаю этот Огонь, который Господь опускает на народы грешные…

Насмотрелся я в веках… Ноздри мои полны такого огня, дыма и чада…

А дед Стриж перекрестился и зашептал быстро, сбивчиво:

— Это наш родной Батюшка пришёл… Заждались Его мы, русские… Когда человеки уже не могут бороться с бесами — тогда Сам Господь приходит Живой с Огнём…

Спас Ярое Око… Спас Огнь… Спас Меч…Он Огонь принёс на Русь…

И этот Огнь попалит все бурьяны…

И всех пианых человеков, в бурьянах лежащих, осветит и попалит…

Да смертно жаль их…

И дед побежал по еще не горящим бурьянам, чтобы поднять, упасти всех пианых, спящих, потерявшихся, заблудших, веру потерявших…

А таких было множество… лежащих в бурьянах…

Вся Русь в бурьянах…

И Ходжа пошёл с ним…

А дед шептал, страдал, маялся:

— О, Русь бурьяна…

О, Огнь Христа Тебя попаляет… озаряет…

Да жаль трусливых, спящих, заблудших, слепых, обманутых, пианых…

А их больше, чем горящих бурьянов…

Тогда Ходжа сказал деду Стрижу:

— Это Господь принёс Свечу Любви, чтоб попалить бурьяны и открыть землю для тучной долгожданной пашни…

Чтобы поднять, осветить, озарить всех падших, пианых, спящих и несчастных…

Это Свеча Любви, а не Свеча пожара…

Это Свеча, а не Меч…

Воистину Свеча Любви Русской в Перстах Спаса Русь Святую озаряет, упасает, из бурьяна поднимает…

Блаже!..

Тут дед Стриж зарыдал блаженно, радостно:

— Это Батюшка… Спаситель Иисус наш родной вечный Батюшка пришёл…

Опять Он прощает, поднимает, любит нас, русских, объятых блудом, страхом, пьянством и бурьяном…

Дед Стриж рыдал, всхлипывал в горящем поле русском…

И алые вышитые петухи на его льняной косоворотке вымокли от его счастливых слёз…

И почудилось деду, что запели они, как петухи гефсиманские…

Русь! Петухи поют…

Пора подниматься…

Свеча Русской Любви пылает…

1 1 http://top.mail.ru/jump?from=74573

"Остров проклятых" (США, 2009, режиссер — Мартин Скорсезе, в ролях: Леонардо Ди Каприо, Марк Раффало, Бен Кингсли, Эмили Мортимер, Мишель Уильямс, Макс фон Сюдов)

Страшно просыпаться в темноте.

Над тобой склоняются не те.

Николай Григорьев

Серые глаза — рассвет. Непогода. Шторм. В пучине свинцовых волн движется одинокий паром. На борту бостонский федеральный маршал Тэд Дэниелс (Леонардо Ди Каприо) и его помощник Чак (Марк Раффало).

Дэниелс мучается от морской болезни и болезненных видений, теряет сигареты, проводит рукой по небритой щеке. Его путь лежит на остров Шаттер, где находится отрезанная от всего света засекреченная психиатрическая клиника для опасных преступников, маньяков и серийных убийц. На дворе 1954 год, и в памяти маршала еще звучат автоматные очереди массовых расстрелов в Дахау. Есть и другие психологические травмы из затуманенного прошлого, но о них мы узнаем позднее.

А сейчас, в промозглой мгле больничных коридоров, Тэду Дэниелсу предстоит расследовать происшествие — таинственное исчезновение одной из пациенток, сумасшедшей женщины, когда-то убившей трёх своих детей. Постепенно Дэниелс понимает, что на острове творится неладное. Он чувствует, что ему лгут все — и медперсонал, твердящий как заведённый одно и то же, и два главных врача клиники — мягко стелющий словоохотливый (Бен Кингсли) и явный бывший нацист (Макс фон Сюдов). Следствие заходит в тупик, а маршала всё больше и больше начинают преследовать кошмары. И, конечно же, как и полагается, в таких случаях, разыгравшаяся буря отрезает остров невезения от нормы, благополучия и прочих материковых благ.