Митрополит Иоанн (Снычев) - Стояние в Вере

ПРЕЖДЕ, ЧЕМ ПРОСЛЕДИТЬ закат самочинного совета, необходимо хотя бы кратко пронаблюдать, насколько глубоко затронул этот раскол судьбы членов Русской Православной Церкви.

Прежде всего посмотрим, как изменялась сердцевина раскола — состав григорианского епископата. Как мы уже говорили, он начал свою деятельность с десяти архиереев. В конце 1925 — начале 1926 годов в него влились еще пять архиереев: митр. Митрофан (Симашкевич), митр. Мелхиседек Паевский), архиеп. Владимир (Соколовский-Автономов), еп. Симеон (Михайлов) и еп. Ириной (Шульмин). Ни в феврале ряды раскольников покинул еп. Дамиан (Воскресенский), а в мае вернулись на правый путь епископы Симеон (Михайлов) и Ириной (Шульмин). Оба они явились с повинной к митр. Сергию, который выдал им особую бумагу, в которой говорилось, что они выполнили все требования и дальнейшему взысканию уже не подлежат — они православны. [49] Уральские Церковные Ведомости, 1927, № 8, с. 10.

Таким образом, к лету 1926 года григорианский епископат насчитывал 12 иерархов. Однако после того, как митр. Петр упразднил коллегию трех и подтвердил запрещения, наложенные митр. Сергием на самочинцев, покаяние принесли еще несколько архиереев: еп. Мелхиседек (Паевский), архиеп. Владимир (Соколовский-Автономов), еп. Тихон (Русинов), еп. Вассиан (Пятницкий) и сп. Виссарион (Зорин).

После таких неожиданных обстоятельств григориане решили срочно возвести в епископов несколько кандидатов из своей среды. Так получили григорианскую хиротонию еп. Луганский Августин, еп. Ибресинский Анатолий и еп. Майкопский Феофан.

В конце декабря к григорианам вернулись два ранее покаявшихся епископа: Тихон (Русинов) и Виссарион (Зорин). А спустя немного времени за ними последовали епископы Назарий (Андреев), Николай (Судзеловский), Смарагд и Иоанн (Киструсский).

Летом 1927 года григориане хиротонисали еще двух новых епископов: Гермогена Буинского и Сергия Винницкого. Не стали они пренебрегать и такими архиереями, хиротония которых в каноническом и благодатном отношении была сомнительной, приняв в свои ряды епископа лубенского поставления Макария (Крамаренко). А к концу года они провозгласили епископом протоиерея Петра Холмогорцева.

С переходом в раскол еп. Серафима (Игнатенко), викария Курской епархии, за ним последовали четыре уезда: Белгородский, Грайворонский, Новооскольский и Корочанский. Тогдашний митрополит Курский Назарий (Кириллов) наложил на еп. Серафима запрещение в священнослужении, но увидев, что эта мера не помогает, отменил свое распоряжение, заявив, что не хочет влиять ни на чью совесть и что каждый может поступать по ее велению. [48] Уральские Церковные Ведомости, 1928, № 5 — 6, с. 8, 15 — 16. (Покаялся ли еп. Серафим в отходе от митр. Сергия или нет — осталось неизвестным).

Последними, кто откололся от Русской Православной Церкви, соблазнившись мнимой правотой григорианского дела, стали архиепископы Иоаким и Димитрий (Беликов). К тому моменту григориане хиротонисали еще трех своих поставленцев: Уфимского Иринарха (Павлова), Иоасафа и Виссариона (Григоровича) — впоследствии архиеп. Ульяновского.

Таким образом, к началу 1929 года в рядах раскольников находились 26 архиереев (16 из них старого поставления, 9 — григорианского и 1 — лубенского). В последующие шесть лет григориане провозгласили епископами Бакинского Иосифа (Вырыпаева), Феодосия (Григоровича), Новочеркасского Фотия (Тапиро), Омского Ювеналия и Свердловского Геннадия. Но в эти же годы вторично принесли покаяние еп. Тихон (Русинов) и еп. Митрофан (Русинов), а митр. Томский Димитрий (Беликов) окончил свое земное бытие.

В 1932 году во вторник Страстной седмицы, пришедшейся на 13 (26) апреля, скончался основоположник раскола митр. Григорий. После его смерти на Свердловскую кафедру с возведением в сан архиепископа был назначен еп. Петр (Холмогорцев) — последний, 27-й епископ григорианского раскола.

Нужно сказать, что все эти 27 архиереев — за исключением, пожалуй, митр. Бориса (Рукина) — были мало известны в среде русского епископата и потому не оказывали сильного воздействия на простых мирян.

Если говорить о распространении раскола на территории страны, то оно тоже было не столь значительным. Основное сосредоточие григориан приходилось на Западную Сибирь и Урал (Томская, Свердловская и Челябинская области), среднее Поволжье (Ульяновская и Самарская области) и Донецкий край (нижний и средний Дон). В этих епархиях григорианские епархии существовали вплоть до 1937 года.

Не ограничиваясь главными городами епархий, раскол проникал также в районные центры и сельские приходы. В Свердловске, например, по рассказам старожилов, в ведении митр. Григория находилось около 70 приходов. В Сибири в административно-каноническое подчинение ВВЦС ушли верующие Кургана, Барнаула, Шадринска, Златоуста, Благовещенска.

В среднем Поволжье основной епархией григориан была Симбирская (Ульяновская), которая первоначально управлялась еп. Виссарионом (Зориным), затем митр. Иоанникием (Соколовским) и другими. Ульяновские архиереи носили титул “Симбирский и Корсунский”. Как викариатства, в нее входили Ибресинская епископия, возглавляемая новохиротонисанным еп. Анатолием, и Буинская, управляемая также новопоставленным еп. Гермогеном (Кузьминым). Интересно, что этот епископ привлекал клириков в раскол усиленной раздачей наград. И, к сожалению, духовенство охотно шло на эту приманку. [54] Уральские Церковные Ведомости, 1928, № 5 — 6, с. 9.

В Самарской епархии раскол коснулся только епархиального центра, где григориане имели Петропавловскую и старообрядческую церкви.

В Донецком крае в ведении ВВЦС находились несколько епархий: Луганская, Донская и Новочеркасская, — а также викариатства: Каменское, Усть-Медведицкое и Майкопское.

Кроме этих местностей, раскол проник на Украину (в Днепропетровск и Умань), в Воронежскую епархию (Воронеж и Валуйск), Курскую (четыре района) и Сталинградскую. В самой Москве у ВВЦС имелось лишь две церкви в Донском монастыре и в Замоскворечье. Викариатства: Егорьевское Московской епахрии и Скопинское Рязанской — были фактически только поминальными.

Простые миряне с недоверием относились к ВВЦС. Некоторые, в простоте своего сердца, впрочем, посещали григорианские храмы, но это происходило оттого, что они не слишком разбирались в сути происходящего да и не стремились разобраться, горя лишь одним желанием — молиться Богу. Хотя нельзя умолчать и о таких случаях, когда люди уходили в раскол сознательно, с глубоким убеждением в правоте григориан, особенно ярко это проявилось в Свердловской епархии. Нечто подобное наблюдалось и в Ульяновской, где вместе с мирянами активное участие в расколе приняли иночествующие.