Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6266 ( № 11 2010)

Самыми полнокровными для Шубина стали годы войны. Его судьба – быть поэтом на войне. Корреспондент «Волховской правды» смел, находчив, рискует собой. За личное мужество награждается двумя орденами и редкой для офицера медалью «За отвагу». Его стихи, написанные в краткие минуты отдыха, вбирают в себя жёсткие ритмы приказа, мускульную энергетику боя, мягкую нежность воспоминаний о близких. Он постоянно помнил о том, что за его спиной – русская история. Об этом «Солдаты Заполярья», поэма «Свирь». Его поэзию, его газетное слово любили и ждали на фронте. Зимой 1942 года с конным корпусом генерала Белова он прошёл по тылам врага, в том числе и через мою смоленскую Тыновку. Прорывал блокаду Ленинграда, освобождал Новгород. «Застольную Волховского фронта» долгие десятилетия пела страна. Его «Алёнушку» исполнял Александр Вертинский.

Четыре послевоенные книги дышали памятью войны. Он так и не сумел приноровиться к гражданской жизни, о которой мечтал. Сердце поэта остановилось 9 апреля 1951 года, хотя памятная доска Введенского кладбища Москвы показывает дату 10 апреля 1950 г.

Ведущий рубрики Анатолий ПАРПАРА

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 2 чел. 12345

Комментарии: 28.03.2010 00:08:40 - Stanislav Alexandrovich Krechet пишет:

Спасибо, Анатолий! Спасибо, Литературная Газета!

Они сражались за Родину

Павел Шубин

14(27).03.1914 – 10.04.1951

ПОЛМИГА

Нет, не до седин,

Не до славы

Я век свой хотел бы продлить,

Мне б только до той вон канавы

Полмига, полшага прожить;

Прижаться к земле

И в лазури

Июльского ясного дня

Увидеть оскал амбразуры

И острые вспышки огня.

Мне б только

Вот эту гранату,

Злорадно поставив на взвод,

Всадить её,

Врезать, как надо,

В четырежды проклятый дзот,

Чтоб стало в нём пусто и тихо,

Чтоб пылью осел он в траву!

…Прожить бы мне эти полмига,

А там я сто лет проживу!

1943

***

Как хорошо, прижавшись тесно,

За столько лет вдвоём молчать:

Всё этой тишине известно,

На что не надо отвечать.

Мы выстояли в поединке,

Но с нами старые бои,

В них первые твои сединки

И шрамы первые мои.

И столько порознь дней тревожных

Пришлось нам с этим днём связать,

Что только сердцем сердцу можно

Об этом молча рассказать.

26 декабря 1944

***

Я думал, что, в атаках выжив,

К земле обугленной вернусь,

И по-иному мир увижу,

И ничему не удивлюсь.

И вот в ночном морозном русле –

Дорога звёзд, заря во льду,

И дровни, звонкие, как гусли,

Поют и плачут на ходу.

И что-то, жгучее на пробу,

От горла хлынуло к глазам,

Когда медведем из сугроба

Дом вывернулся к подрезам.

Как ни мели метели дружно, –

Он дышит мирно и тепло,

И отсвет печи добродушно

Подмигивает сквозь стекло.

И не бывал я на чужбине,

И на висках не седина,

А только иней, лёгкий иней, –

Январских далей тишина.

Я изумлённо снова вижу

Серебряный – на синем – сад,

Звезду, присевшую на крышу,

Как миг, как жизнь тому назад.

Таинственны и непонятны

Следов вороньих письмена,

И снежной крыши пряник мятный

В дымке младенческого сна.

8 января 1945,

ЯРОСЛАВЛЬ

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 1 чел. 12345

Комментарии:

Они сражались за Родину

Книжный ряд

Дрались как львы

С.Е. Михеенков. Армия, которую предали. Трагедия 33-й армии генерала М.Г. Ефремова. 1941–1942. – М.: ЗАО Центрполиграф, 2010. – 351 с. – (На линии фронта. Правда о войне).

В печально известном Шпыревском лесу (местные называют его Чёрным) на границе Калужской и Смоленской областей в апреле 1942 года в результате неудачной Ржевско-Вяземской операции немецкими войсками были разгромлены части 33-й армии генерал-лейтенанта Ефремова. Происходившие здесь события не относятся к славным страницам нашей истории, поэтому на протяжении десятилетий они практически замалчивались. Историки показывали героические действия советских бойцов и командиров в победные периоды. О неудачах старались не вспоминать. Эта практика не позволяла рассказать всю правду о событиях, связанных с гибелью ударной группировки 33-й армии в самом конце Московской битвы. Воспоминания Жукова, касающиеся Ефремова и прорыва 33-й армии к Вязьме, носят, по мнению некоторых историков, предвзятый и необъективный характер. Честно рассказать о событиях, происходивших непосредственно под Наро-Фоминском, южнее и севернее его, было некому.

В ходе начавшегося 6 декабря 1941 г. контрнаступления под Москвой 33-я армия, сформированная в основном из ополченцев и действовавшая в составе Западного фронта (командующий генерал Г.К. Жуков), освободила Наро-Фоминск, Боровск и Верею. После успешных, но тяжёлых декабрьских боёв войска нуждались в пополнении личным составом, техникой и боеприпасами. Поэтому для Ефремова стал неожиданностью приказ, который он получил 17 января 1942 года, – наступать на Вязьму. Так начиналась печально известная Ржевско-Вяземская операция.

Начало было хорошим. Две немецкие танковые армии (4-я и 9-я) были уже почти окружены. Однако противник, получив подкрепление, сумел не только закрыть образовавшиеся бреши, но и отрезать прорвавшиеся в их тыл советские соединения от основных сил своих фронтов. В результате почти половина 33-й армии с её штабом попали в плотное окружение. В условиях абсолютного превосходства противника советская группировка во взаимодействии с партизанами два с половиной месяца героически оборонялась, отвлекая на себя крупные силы противника и нанося ему чувствительные удары. Опытный командир, Ефремов вынужден был выполнять приказы Жукова, который не прислушивался к его соображениям и запретил выходить из окружения.

Несмотря на противодействие Жукова, разрешение на прорыв было дано лично Сталиным только в середине апреля. Однако оно запоздало – личный состав к этому времени совсем обессилел. Лишь небольшим группам удалось прорваться на другой берег Угры. Во время одного из последних боёв генерал Ефремов был тяжело ранен и застрелился, не желая сдаваться в плен.

Автор приводит несколько версий гибели генерала Ефремова (военного историка В. Мельникова, юного партизана А. Сизова, заместителя прокурора 33-й армии А. Зельфы и главного хирурга И. Жорова). Разные мнения. Но пока не найдены новые документы, которые могут пролить на этот эпизод более яркий свет. Потому что пока нет точных доказательств, никого обвинять нельзя. Хотя версия об агенте немецкой разведки в штабе 33-й армии является более правдоподобной. Не зря же штабной отряд генерала все последние дни шаг за шагом преследовала элитная немецкая часть «Бранденбург-800».