Савелий Дудаков - Парадоксы и причуды филосемитизма и антисемитизма в России

К 10 арийцам Алехин приписал еще трех: Мароци, Харузека и Видмара. Увы, первые двое – евреи. Да и Мароци, и Видмар перекочевали из его нью-йорской статьи в разряд творческих из разряда шахматистов, играющих на результат. Но, может быть, эта "справка" Алехина об арийском происхождении и спасла Гезу Мароци во время войны. Ведь за ним тянулся старый грех – участие в Венгерской революции 1919 г.

Но Бог или случай спас68.

Рудольф Харузек (1873-1900) родился в Праге, так много давшей австрийской культуре, умер совсем молодым от туберкулеза. Он считал себя учеником Чигорина, и Михаил Иванович высоко чтил "пантеру Харузека". В романе Мейринга "Голем" (1915), действие которого происходит в Праге, выведен бедный и полусумасшедший студент по фамилии Харузек, говоривший шахматными категориями: случайное совпадение исключается.

Далее Алехин рассуждает о величии арийского духа, но… Морфи пришел слишком рано, Пильсберри родился слишком поздно. А ведь психическое заболевание Пола Морфи сродни болезни Акибы Рубинштейна. Но если первому у Алехина есть оправдание, то над вторым Алехин просто насмехается.

Что же касается Пильсберри, то утверждение Алехина о том, что он мог выиграть матч у Стейница, плохо прогнозируется. Стейниц был стар, и, вероятно, его уже могли победить, кроме Ласкера, и Чигорин, и Тарраш. С последним у него был очень плохой счет. Но случай с Пильсберри уникален. Дело не в счете +5, -4, +4 в пользу альтмейстера. (В книге Е.А. Мансурова ошибка – там дан счет 5:5 при трех ничьих.) Исследователи объясняли этот случай психологической несовместимостью.

Так, на матч-турнире 1896 г. в Петербурге старик разбил молодого со счетом +4, -0, =2! Очки стали приходить к Пильсберри тогда, когда Стейниц был на пороге смерти.

Тот же Мансуров подсчитал результаты Пильсберри против сильнейших. Оказывается, он не имел перевеса даже против пожилого Чигорина. Исключение – Д. Яновский, против него разница в два очка. По меткому замечанию Мих. Левидова, Пильсберри догонял себя времен Гэстингского турнира 1895 г. Другие шли вперед. Да к тому же он был неизлечимо болен. Сам же американский гроссмейстер, лишенный каких-либо расовых предрассудков, считал себя учеником Стейница и был очень дружен с ним69.

Любопытна новелла Алехина об Андерсене. О его рыцарстве и признании себя проигравшим Морфи без оправдывающих ссылок. Морфи – гений, он сильнее. Это известно. Но профессионал-Алехин утверждает, что Андерсен в матче с американцем был в плохой форме. В иные времена – и счет был бы иным. К сожалению, история не знает сослагательного наклонения. Хотя я тоже думаю, что результаты Морфи были бы иными не только с Андерсеном, но и с Луи Паульсеном, Левенталем или Колишем.

Увы, это нельзя проверить, как нельзя проверить результаты матчей Фишер-Карпов или Фишер-Каспаров. А жаль… Кстати, о "еврее" Кизерицком. Возможно, он и не еврей. (Не исключена и абберация памяти Алехина. На V Всероссийском первенстве в 1907 г. в Лодзи играл некий Р.К. Кизерицкий; вероятно, он же играл и в Петрограде в 1922 г.) Но не это главное. Мы говорили выше о результатах Андерсена. Мало кто знает, что в легких партиях Альфред Кизерицкий разбил гения комбинаций и счет был +9, -5, +2. Среди них были и красиво выигранные, но… навеки останется "бессмертная партия", также сыгранная в этой серии. Кто помнит личный счет Льва Полугаевского с Нежметдиновым? Никто – все знают "чернопольную симфонию" татарского гения! Так и в этом случае. Мысль об Андерсене совершенно профессиональна и может служить дополнительным доказательством авторства статьи.

Но и Андерсен не оправдал и не защитил "арийцев". Проиграв матч Стейницу, он на полвека определил победу "еврейства". Все это, конечно, по Алехину. К счастью, объективная история шахмат к борьбе евреев с гоями не сводится. И один из современников М.О. Меньшикова и А.А. Алехина в прекрасной строфе подчеркнул космополитизм древней игры:

По мнению Алехина, Михаил Иванович Чигорин тоже стал жертвой международной еврейской плутократии, которая содержала русского чемпиона на положении крепостного. Именно крепостного, а не раба, подчеркивает Алехин, он получал на жизнь ровно столько, чтобы просуществовать. Кажется, претензии не по адресу, их следовало бы отнести на счет русского общества, государства или даже на счет семьи Сувориных, слабо раскошеливавшихся на "русское дело". Далее идет смехотворное утверждение, ибо оно противоречит вышесказанному и практике самого чемпиона мира Алехина. А именно то, что Стейниц был самозванцем, провозгласив себя чемпионом мира: "Впрочем, еще одно доказательство невероятной еврейской наглости – впредь самому выбирать себе матчевых противников" (курсив Алехина. – С. Д.) Ну и Стейниц выбрал безвестного Чигорина, находившегося в ту пору в депрессии: хорошо была поставлена еврейская разведка. Но и русская – неплохо: как сказано выше, Стейниц тоже находился в депрессии – болели и умерли в это время его дочь и жена.

В главке о Пильсберри вспоминается Маршалл, которому тоже не повезло: Ласкер воспользовался его душевным спадом и, вероятно, только поэтому выиграл у претендента с неслыханным счетом для матчей на мировое первенство: +8, =7, без единого поражения. Эти спады повторялись у Маршалла только тогда, когда он встречался с корифеями. Аналогичный счет был у него и с Таррашем и с Капабланкой.

С другими было полегче…

Себя же Алехин провозглашает Великим Борцом против еврейства. Расправу он начинает с "паршивого торговца сигарами" Кагана, превратившегося в мецената и издателя."Кто такой Каган и что плохого он сделал, в том числе и Алехину?"- вправе спросить современный читатель.

Бернард Каган (1866-1932) создал в Берлине шахматное издательство и журнал "Kagans neueste schachnachrichten"(1921-1932) и субсидировал многие турниры 20-х годов.

В голодные годы Первой мировой войны поддерживал русских интернированных шахматистов, в том числе и "арийцев" – Е. Боголюбова, П. Романовского, А.

Селезнева и других, попавших в "трибергское сиденье" (русские шахматисты, приехавшие летом 1914 г. на шахматный конгресс, были интернированы. Их поселили в маленьком немецком городке Триберг, где они провели все годы войны: фактически их единственным "кормильцем" был Каган). В 1921 г. Каган издал на немецком языке книгу Александра фон (так!) Алехина о шахматной жизни в России. С.Г. Тартаковер писал: "Исключительной удачей известного берлинского издателя Б. Кагана следует считать то,что он смог привлечь гроссмейстера и шахматного экс-диктатора Москвы (курсив мой.