Савелий Дудаков - Парадоксы и причуды филосемитизма и антисемитизма в России

По-видимому, священником, принимавшим евреев, был Михаил Самуилов (умер в 1818 г.), придворный протоиерей, переведший на русский язык "Историю Ветхого и Нового Завета" и "Иосифа Флавия древности иудейския" (СПб.,1779-1783;2-е изд.,1795).

Из последующих правителей России интерес для нас представляет фигура императора Александра I. Будучи от природы весьма "добрым" человеком, он относился благожелательно и к еврейству. Я употребил слово "добрый", так сказать, не научный термин, но если бы мне предложили охарактеризовать разницу в характерах между двумя братьями – Александром Павловичем и Николаем Павловичем, я бы остановился на определениях "добрый" и "злой" – и это было бы наиболее точным.

Приведем несколько примеров. Движимый любопытством, Александр неоднократно посещал еврейские синагоги, он встречался даже с Евой Франк, дочерью знаменитого апостата Франка (основателя секты "франкистов"). Главными поставщиками армии в кампании 1812 г. были евреи. Несмотря на их еврейское происхождение, царь выдвигал министра финансов Е.Ф. Канкрина (по преданию, внук раввина Кан-Крейна) и будущего канцлера К.В. Нессельроде (мать еврейка, принявшая протестантизм. По новейшим исследованием, и отец Карла Васильевича был еврейского происхождения).

Но если эти действия можно соотнести с государственной необходимостью – евреи активно помогали России в борьбе с Наполеоном, то есть и другой факт, просто удивительный. Император Александр Павлович, человек изысканной европейской культуры, обожал…еврейскую кухню. Об этом существует трогательный рассказ.

Некий Давид Дынин содержал почтовую станцию в Орше Витебской губернии – центральное место по сообщению между четырьмя "столицами" империи – Петербургом, Москвой, Киевом и Варшавой. Содержание почтовой станции в таком месте являлось свидетельством полного доверия правительства к ее смотрителю. Александр I при частых поездках через Оршу ("кочующий деспот") любил приходить в дом почтодержателя Дынина, для того чтобы отведать еврейской кухни. Иногда ему было некогда, но он ни разу не пропускал случая насладиться кошерной пищей: тогда на дом к Дынину посылались адъютанты, которые с полными судками пробирались по доскам, проложенным посреди улиц, покрытых непролазной грязью…23 Этот Дынин был тестем барона Евзеля Гинзбурга. Конечно, кулинарные пристрастия – это дело вкуса, но все же… Известный антисемит С.С. Окрейц, всячески очерняя еврейский народ, добрался и до еврейской кухни. Волею обстоятельств Станислав Станиславович (А.П. Чехов его прозвал Юдофоб Юдофобович) побывал в доме Любавичского раввина, где ему предложили откушать: "В столовой мне предложен был завтрак. Мне очень хотелось есть, но воспользоваться предложенными явствами не было возможности: стояло блюдо щуки, приготовленной с шафраном и перцем, цимес (брюква, тоже с перцем и луком), кугель (запеченная лапша); стояли бутылки вин с золочеными ярлыками, но с содержимым, нимало не напоминающим виноградный сок, а скорее спирт и тот ром, который никогда не видел Ямайки. Было много варений, и между ними редька, варенная на меду… Довольно противное лакомство"24. Конечно, русская пословица гласит: "На вкус и цвет товарищей нет". Но при известном усилии можно охаять любую национальную кухню.

Или наоборот – возвеличить. С.М. Михоэлс называл это "гастрономическим патриотизмом"25.

Однако вернемся к Александру I и его брату Николаю I. Трудно себе вообразить Николая Павловича, вкушающего хлеб-соль в еврейском доме. Он даже видеть евреев не мог. Исторический факт: когда в августе 1840 г. государь объезжал Западный край, царь остановился в Брест-Литовске. При осмотре валов крепости Николай увидел большую толпу любопытствующих евреев, что было естественно, ведь не каждый день император бывал в их городе. Реакция высшей инстанции была мгновенной. Обратившись к виленскому генерал-губернатору Ф.Я. Мирковичу, сопровождавшего его, Николай спросил: "Чем они живут? Надо непременно придумать, что с ними делать, и этим тунеядцам дать работу. Мне надо их выселить отсюда".

Сказано – сделано, и евреев стали выселять из города. Во время того же посещения Брест-Литовска он еще дважды высказывался враждебно по отношению к евреям, в том числе уверенно утверждал, что "жиды" кого угодно подкупят26.

Еврейский историк С.М. Дубнов не без сарказма назвал это царствование "военно-исправительная система Николая I". И действительно, ничего хорошего, кроме многочисленных "гзейрес" (напастей), еврейский народ при нем не испытал. Еще в 1816 г., совершая образовательное путешествие по России, он писал в путевом журнале о "жидах", изнуряющих несчастный народ: "Они настоящие пиявицы, всюду всасывающиеся и совершенно истощающие несчастные сии губернии"27. Будет справедливо добавить, что он с удивлением отметил преданность евреев России во времена наполеоновского нашествия. Но если вспомнить систему воспитания, которой подвергались царственные отпрыски (великий князь Александр Михайлович не исключение), то это не удивительно. Вместе с тем, если воспитатели (или, по крайней мере, главные из них) – Лагарп у Александра I, Василий Андреевич Жуковский у Александра II – сумели привить своим ученикам либеральные или просто гуманистические идеи, то и результаты были налицо: ни у Александра Павловича, ни у его племянника Александра Николаевича таких зоологических идей в отношении евреев не проявлялось, да и вообще они не страдали ксенофобией. У Александра Освободителя наметилась и тенденция юридического решения еврейского вопроса. Он освободил евреев (и не евреев) от страшной воинской повинности, ликвидировав кантонистскую службу, а следовательно, остановил вал насильственного крещения. И значительно расширил "черту оседлости" для некоторых слоев еврейского общества: для купцов 1-й и 2-й гильдий, для людей с высшим образованием. При нем присваивались офицерские чины евреям-врачам, и даже были редчайшие случаи присвоения офицерского звания некрещеным евреям. Но кардинального решения еврейского вопроса не последовало. В нашу задачу отнюдь не входит детальный анализ положения евреев в Российской империи. Мы исследуем в данном случае лишь частную сферу, бытовое отношение аристократии к евреям и еврейству. И в этом отношении Александр II был безукоризнен. Достаточно вспомнить историю возвышения скульптора Мордухая Антокольского. Его покровительница, великая княгиня Мария Николаевна (одно из редчайших и благороднейших созданий – тот случай, когда следует согласиться с кн. Мещерской; Марии Николаевне посвятил восторженную статью А.Ф. Кони) заказала у скульптора эскиз "Нападение Инквизиции на евреев" и уговорила своего царственного брата посетить мастерскую Антокольского в Академии художеств. Эффект превзошел все ожидания. Государь сразу оценил гений скульптора, составившего славу его царствования. (Впрочем, в воспоминаниях И.Е. Репина эпизод посещения скульптора Александром II выглядит по-иному: «…Александр II посетил мастерскую Антокольского, где был "Иоанн Грозный". Пришел, взглянул минуту, спросил: