Владимир Белинский - Страна Моксель или открытие Великороссии

Теперь поглядите, какими поселениями ограничивалось междуречье Оки и Волги. По Оке, с востока на запад: Муром, Рязань, Коломна, Калуга, Козельск; по Волге: Городец, Кострома, Ярославль, Тверь, Ржев. А за Костромой, Ярославлем и Тверью проживали племена Веси. В Тверской земле (Калининская область сегодня) до сего дня сохранилось напоминание о Веси — город Весьегонск.

Послушаем все ту же БСЭ.

— « Весь, прибалтийско-финское племя…арабским географам 10–14 вв. Весь была известна как народ вису, живший к Северу от Болгарии Волжско-Камской…Постепенно часть Веси обрусела.. .». [16] БСЭ (третье издание), том 4, стр.582.

Итак, вся «великорусская земля» от Мурома, Рязани и Калуги до самого Беломорья и Вологды в IX–XIII веках была полностью заселена родственными племенами, говорившими на одном языке.

На этом «обширном пространстве от Оки до Белого моря мы (и сегодня!) встречаем тысячи нерусских названий городов рек и урочищ». Что лишний раз свидетельствует о проживании коренного мордово-финского этноса на своей исконной земле и поныне.

Посланник французского Короля к Хану Сартаку- Вильгельм де Рубрук, — как видим, очень точно в 1253 году зафиксировал проживавший на той земле народ Моксель. Здесь, как говорится, ни убавить, ни прибавить.

Ниже исследуем вопрос более детально, анализируя работу Рубрука по другим направлениям. Учтите, подобного исследования никогда не производили русские историки. Я надеюсь, читатель понимает почему они так поступали.

Наступил XIII век, как его прозвали, — жестокий век. Великое Киевское княжество распалось на десятки мелких удельных княжеств, живших обособленно. Ничто не связывало воедино княжества. Даже родство отдельных князей уходило в третье-десятое поколение.

Нам незачем лукавить, как лукавила русская господствующая элита в течение многих сотен лет, «улучшая» собственную историю. Фальсификация всегда отслаивается от живой ткани истории.

Так вот, в середине XIII века, в век страшной вражды и междоусобиц между удельными князьями, на земле наших предков появились великие монголо-татарские пришельцы. Они практически уничтожали княжества поодиночке, что лишний раз подтверждает о чисто механической связи между ними, о полной их обособленности и отсутствии настоящих родственных связей.

Вот как описывает профессор С.М.Соловьев в своей «Истории…», изданной в царской России в 1851–1879 годах, княжеские междоусобицы «будущих великороссов» земли Моксель. («Чтения и рассказы», стр.145–146.)

« Начали ставить полки: Владимир Смоленский поставил полки свои с края, а подле него стал Мстислав и Всеволод с новгородцами и Владимир Псковский с псковитянами, а подле Владимира стал Константин с ростовцами. Ярослав же стал с своими полками муромскими и с городчанами и с бронниками против Владимира и смольнян, а Юрий стал против Мстислава и новгородцев со всею землею Суздальскою, а меньшие братья его стали против князя Константина… Князь Мстислав был рад тому, и новгородцы, сойдя с коней, скинув сапоги и платье, поскакали босиком; за ними бросились смольняне, так же пешком, за смольнянами отрядил князь Владимир Ивора Михайловича с полком, а сами князья и все воеводы поехали за ними на конях. Когда полк Иворов вступил в дебрь, то под Ивором споткнулся конь; а пешие ратники, не дожидаясь Ивора, ударили на пешцев Ярославовых с страшным криком; те побежали, новгородцы и смольняне за ними, начали их бить и подсекли стяг Ярославов; тут настиг их Ивор, с которым досеклись до другого стяга Ярославова, а князья все еще не приезжали… Трижды проехал Мстислав сквозь полки Юрьевы и Ярославовы, секучи людей, также и князь Владимир, и досеклись наконец до обоза… Новгородцы-то бились не из корысти, но смольняне напали на обоз и одирали мертвых, а о битве им и дела не было. Велик промысел божий! на том побоище пало только 5 человек новгородцев да один смольнянин, а то все сохранены были силою честного креста и правдою. Людей же Юрьевых и Ярославовых было избито бесчисленное множество, взято же в плен было только 60 человек… Убитых всех считали 9233 человека. Крик живых, не до смерти убитых, и вытье раненых были слышны в Юрьеве городе и около Юрьева; много перетонуло в реке во время бегства, иные раненые, забредшие неведомо куда, померли.. .».

Много страниц можно написать о дрязгах княжеских. Не было единой Родины, не было единения племен, князь за деньги сколачивал дружину и шел на другого князя. Прошу лишь обратить внимание- разгромлены были князья, так называемых молодых княжеств Суздальской земли и окрестностей. Главной причиной их поражения стала неготовность финских племен, покоренных Рюриковичами, встать на защиту пришлого князя. А возглавляли суздальские войска братья Юрий и Ярослав, через 22 года так же позорно встретившие татаро-монголов Батыя.

В таковых условиях находились суздальские княжичи перед нашествием. Естественно, сплоченная Орда разгромила поодиночке всех и всем повелела платить дань деньгами, товарами и людьми.

А сейчас мы опять вернемся к истории великороссов, то есть к истории земли Моксель, теперь уже в XIII веке, в условиях, когда все княжества стали обособленными и полностью зависимыми от Ханов Орды.

Шелуха отсеяна: нет к XIII веку ни русского народа, ни Русского государства, а что представляли Суздальские княжества и княжичи — достаточно одного описания, хотя профессор С.М.Соловьев излагает подобные истории на сотнях страниц. Более мерзкого описания интриг Суздальских Рюриковичей найти трудно, но канва исторических событий изложена вполне емко.

Однако, прежде чем изучать ордынский период Московии, необходимо выяснить, как же встретились финские племена с пришельцами из Киевских княжеств, кто появился на финских землях, действительно ли это был поток славян и много ли их было за 400–500 лет.

Как пишет профессор В.О.Ключевский, «некогда финские племена были распространены далеко южнее линии рек Москвы и Оки, — там, где не находили их следов впоследствии». Знать, кто-то впоследствии очень старательно уничтожал «следы» и напоминания о финских племенах. Но сам факт их присутствия в XIII веке на землях от Оки, Мокши и Москвы до Белого моря установлен неоспоримо.

Миграция отдельных представителей славянских племен в земли будущей Московии в составе дружин, естественно, могла иметь место. Но это были случаи эпизодические. Не могли земледельческие племена славян бросить собственные ухоженные земли и уйти в болотистые, таежные, заселенные чуждыми племенами места. Не существовало в этом исторической необходимости.

Естественно, финские племена принимали в свою среду любых пришельцев, растворяя их в своей массе. Особенно преуспели монахи: монах шел в лесные дебри ради спасения духовного самосознания, но в глуши леса встречал язычника, каким совсем недавно был сам. Оседая на чужой финской земле, священники и монахи создавали свои нехитрые очаги, окружали себя представителями местных племен, вовлекая их в христианство.