Владимир Белинский - Страна Моксель или открытие Великороссии

Естественно, в течение нескольких лет об этом посягательстве Московского Князя донесли Крымскому Хану, который вполне обоснованно считал Ивана IV своим подданным. И вполне понятно, что Хан Гирей тотчас потребовал от Ивана IV ответа.

Обрати, читатель, внимание: с 1473 года, когда Иван III на Библии принес присягу Крымским Гиреям, до 1563 года между Крымской Ордой и Московией не существовало серьезных разногласий. Я уже упоминал, что Крымский Хан даже бровью не повел, когда Иван Грозный в 1552 году поработил Казанское, а позже, в 1554 году, — астраханское Ханство.

Но с 1563 года отношения между Московией и Крымским Ханством стали резко меняться. А в 1570 году турецкий Султан даже потребовал вхождения Московии в состав Османской Империи.

Послушаем:

«С 1563 по 1570 г. Иванъ напрасно старался предотвратить татарское нашествiе… Безуспешно послы его, как Нагой и Ржевскiй, являлись к хану с миролюбивыми речами и великолепными подарками…Но султан потребовал возвращенiя Казани и Астрахани и признанiя Московскаго государства подвластным Порте». [276] К. Валишевский «Иван Грозный», стр. 224.

Хитрая изворотливость Ивана IV не помогла. Хан Гирей, при поддержке турецкого Султана, решил проучить строптивого клятвопреступника, посягнувшего на титул Царя. И в 1571 году войска Крымского Хана двинулись в Московию. Московские князья, как всегда, встречали войска татар на рубежах своих владений, то есть на рубежах Оки. Однако Крымский Хан обошел московские войска, стоявшие на Оке, и двинулся форсированным маршем прямо к Москве.

Русские штатные «писатели истории» постоянно убеждали читателей в том, что эти «дикие татарские варвары» приходили в Московию, дабы учинять грабежи и разбои. Они избегали давать объяснение татарским нашествиям. Такими нехитрыми, но откровенно нечестными методами снималась ответственность с Московских Князей за творимые по их вине разбои. В данном случае Крымский Хан пришел наказать вассала-данника за обычное неповиновение.

Послушаем, как об этом событии поведал читателям Н.М. Карамзин.

«Хан, вооружив всех своих Улусников, тысяч сто или более, с необыкновенною скоростию вступил в южные пределы России (Обычная ложь. В 1571 году России еще не существовало. Была лишь Московия. — В.Б.)… Хан… приближился к Серпухову, где был сам Иоанн с Опричниною. Требовалось решительности, великодушия; Царь бежал!.. в Коломну, оттуда в Слободу, мимо несчастной Москвы; из Слободы к Ярославлю, чтобы спастися от неприятеля… Но Воеводы Царские с берегов Оки, не отдыхая, приспели для защиты… заняли предместия Московские… На другой день, Мая 24, в праздник Вознесения, Хан подступил к Москве — и случилось, чего ожидать надлежало: он велел зажечь предместия. Утро было тихое, ясное. Россияне (Московиты. — В.Б.) мужественно готовились к битве, но увидели себя объятыми пламенем; деревянные домы и хижины вспыхнули в десяти разных местах. Небо омрачилось дымом; поднялся вихрь, и через несколько минут огненное, бурное море разлилось из конца в конец города с ужасным шумом и ревом. Никакая сила человеческая не могла остановить разрушения; никто не думал тушить; народ, воины в беспамятстве искали спасения и гибли под развалинами пылающих зданий или в тесноте давили друг друга, стремясь в город, в Китай, но, отовсюду гонимые пламенем, бросались в реку и тонули… Хан, устрашенный сим адом, удалился к селу Коломенскому. В три часа не стало Москвы; ни посадов, ни Китая-города; уцелел один Кремль, где в церкви Успения Богоматери сидел Митрополит Кирилл с святынею и с казною(!!!); Арбатский любимый дворец Иоаннов разрушился. Людей погибло невероятное множество; более ста двадцати тысяч воинов и граждан, кроме жен, младенцев и жителей сельских, бежавших в Москву от неприятеля; а всех около осьмисот тысяч. Главный Воевода, Князь Бельский, задохнулся в погребе на своем дворе… Давлет-Гирей…привел в Тавриду более ста тысяч пленников…

(Только. — В.Б,) 15 июня он (Иван IV. — В.Б.) приближился к Москве и остановился в Братовщине, где представили ему двух гонцов от Давлет-Гирея, который, выходя из России (Московии. — В.Б.), как величавый победитель желал с ним (Иваном IV. — В.Б.) искренно объясниться… На вопрос Иоаннов о здравии брата его, Давлет-Гирея, чиновник Ханский ответствовал: «Так говорит тебе Царь наш:…Я везде искал тебя, в Серпухове и в самой Москве; хотел венца с головы твоей: но ты бежал из Серпухова, бежал из Москвы — и смеешь хвалиться своим Царским величием, не имея ни мужества, ни стыда!.. снова буду к тебе….если не сделаешь, чего требую, и не дашь мне клятвенной грамоты за себя, за детей и внучат своих». Как же поступил Иоанн?.. Бил челом Хану»… [277] Н.М. Карамзин «История…», том IX, стр. 97–99.

Как бы ни старался Н.М. Карамзин в излишнем многословии утопить суть событий, факт остается фактом: Иван Грозный все же ударил челом Хану Давлет-Гирею; по всей видимости, дал так называемую «клятвенную грамоту за себя, за детей и за внучат своих», как давали подобные клятвы все его предки, хотя «писатель истории» об этом событии умалчивает. Так род Московских Рюриковичей до последнего своего колена оставался в вассалах у Ханов Орды.

Как всегда, обращает на себя внимание трусость Московских князей, удирающих в лесные дебри от Ханов Орды. Глядите, какую выдающуюся когорту Московских князей — бегунов дал род Рюриковичей Московии: здесь и сыновья Александра Невского и Димитрий Донской, и Иван III и Иван Грозный, и все прочие, которых упоминать не хочется.

Все же, уважаемый читатель, нам снова необходимо вернуться ко времени правления Ивана IV.

Все русские историки или скороговоркой, или с юмором повествуют о сложении Иваном IV в 1574 году титула Царя.

Великороссы-державники снисходительно доказывают нам, что произошла то ли шутка, то ли обычное недоразумение и на этом утверждении заканчивают серьезный анализ неординарного события. Просто диву даешься, когда читаешь множество страниц, воспевающих «восшествие» Ивана IV в 17-летнем возрасте на «Царский престол» и когда видишь полнейшее забвение об отречении от «Царского звания» в зрелом возрасте — 44 лет.

Читатель ни у одного русского историка не найдет анализа взаимозависимости этого поступка Ивана Грозного с ходом исторических событий тех времен. Как будто отречение от Царского титула произошло без каких-либо причин. А ведь произошло то, что должно было случиться: самозванцу, как и положено, попросту повелели сбросить не принадлежащую ему «Шапку Мономаха».

События семидесятых годов XVI века складывались для Московии и Князей очень непросто. Узнав о желании Ивана IV уйти из подданства Крымского Ханства, Гиреи нанесли Московии жесточайший удар с юга в 1571 году. В результате Крымского удара, Московия потеряла около одного миллиона человек убитыми и плененными.