Анатолий Уткин - Измена генсека. Бегство из Европы

Буш: «У Тэтчер отсутствует симпатия к воссоединению и проявляется явное недоверие… Она пыталась вместе с Миттераном использовать совещание в верхах Европейского сообщества в середине ноября в надежде, что это поможет заглушить разговоры об объединении».

13 ноября 1989 г. президент пригласил на ужин в Белый дом Генри Киссинджера. Бежавший когда-то из Германии Киссинджер испытывал в отношении Германии особые чувства, но сейчас он выступал как старейшина американской дипломатии: «Объединение Германии стало неизбежным… И если немцы увидят нас препятствующими их целям, они заставят нас заплатить цену за это». Принятие курса на существование «двух Германий» в этой ситуации было бы «опасным».

Буш ответил, что у Горбачева должны быть несколько красных линий, которые он не может переступить. Одна из них — «потеря Восточной Германии — даже в том случае, если единое германское государство останется в НАТО». Вашингтон реально может воздействовать на Москву.

Американцы праздновали победу. Горбачеву более некуда деться. Теперь, — думал посол Мэтлок, «интересы Горбачева лишали его выбора, они диктовали ему быть с нами… Он нуждался в конкретной американской помощи». [39] Matlock J. Autopsy on an Empire. The American Ambassadors Account of the Collapse of the Soviet Union. New York: Random House, 1995, p. 271.

Бейкер сказал, что «нашей политикой должна быть помощь Горбачеву именно там, куда он хочет идти». [40] «The New York Times», February 2, 1990, p, A 16. Прежний глава Центрального разведывательного управления Уильям Вебстер докладывал, что «не существует шансов восстановления советской гегемонии в Восточной Европе», и что, даже если жесткий режим наследует Горбачеву, «у него будет мало стимулов идти в направлении непосредственного противостояния с Соединенными Штатами, это руководство не сможет даже начать крупное военное строительство». [41] Tyler P. Webster Sees No Revival of Soviet Threat («Washington Post», March 2, 1990, p. A l).

В это же время в Москве А. Проханов выступает со своей статьей в «Литературной России»: «Вся геополитическая структура Восточной Европы, создание которой стоило нашей стране так дорого, рухнула в одночасье… Сентиментальная теория «общего европейского дома» привела к коллапсу восточноевропейских коммунистических партий, к изменениям в структуре государств и к неизбежному воссоединению двух Германий… Цвет и контуры политической карты Восточной Европы резко изменились, а кости русских солдат в бесчисленных могилах перевернулись».

Советский посол в Польше В. И. Бровиков, свидетель крушения Польши как советского союзника, обрушился на близорукую политику Горбачева: «Наша страна, наша общая мать, сведена теперь к одинокому государству. А ведь это было государство, которым восхищался весь мир — а теперь это страна, чье прошлое — сплошные ошибки, у нее серое настоящее и неопределенное будущее. Все это сплошная забава для Запада, который теперь восхищается «колоссом на глиняных ногах», крахом коммунизма и мирового социализма. А мы все еще пытаемся представить все это потрясающим успехом перестройки и нового мышления в международных делах».

Прежний член Политбюро Лигачев предупредил о «неминуемой угрозе вхождения Восточной Германии в систему Запада»: «Это было бы непростительной близорукостью и ошибкой не видеть того, что Германия с ее огромным экономическим и военным потенциалом встает над мировым горизонтом… Пока еще не поздно».

Защитниками курса Горбачева выступили Шеварднадзе и Яковлев.

7 февраля 1990 г. в Москву прилетел государственный секретарь США Джеймс Бейкер. 9 февраля Бейкер сидел напротив Горбачева и Шеварднадзе в роскошном Екатерининском зале Кремля. По поводу германского объединения Горбачев говорит Бейкеру: «Итак, для нас и для вас, независимо от различий, ничего нет ужасного в перспективе объединения Германии». Американец сопровождает процитированное словами: «Это была странная, полная перемена» . [42] Baker J. Op. cit., p. 205.

Как могли архитекторы советской внешней политики представить себе спокойствие на межгерманских границах после крушения Берлинской стены? Они ли положили свои жизни ради безопасности отечества на пути к межгерманской границе в 1945 г.? Как можно было с такой бездумной легкостью обесценить миллионные жертвы Советского Союза во Второй мировой войне? Какое историческое сознание нужно было иметь, чтобы одним махом оскорбить все могилы наших жертвенных предков. В любой стране мира эти люди были бы названы предателями национальных интересов и государственными преступниками. Они предали ГДР, несмотря на то, что это был первый экономический партнер страны. Не будем уже говорить о том, что миллионы немецких друзей России и СССР стали жертвами своей веры в восточного союзника и партнера.

Но надо заметить, что в Советском Союзе возникло мощное течение сил, обеспокоенное отходом Восточной Европы от Советской России. Оно впервые создало ощутимую оппозицию внешней политике Горбачева, основанной на «новом мышлении». Заместитель Громыко Корниенко, ведущий советский германист Валентин Фалин, его заместитель в секретариате ЦК Николай Португалов — все требовали от Яковлева и других «остановить» Горбачева и Шеварднадзе в процессе передачи Германии американцам.

На предстоящих в марте 1990 г. в ГДР выборах победителями будут сторонники германского объединения, это было достаточно ясно. Именно тогда идея объединения Германии и сохранения ее в Североатлантическом союзе — а все это возможно было лишь с советского согласия — стала осевым замыслом администрации Джорджа Буша. Но что, если СССР сделает выход Германии из НАТО ценой германского объединения? Не поддадутся ли немцы?

Когда Бейкер встретился 9 февраля 1990 г. с Горбачевым и Шеварнадзе, он сказал им, что объединение неизбежно и процесс идет очень быстро. Решающими будут германские выборы 18 марта 1990 г. Извне два германских государства плюс четыре державы-победительницы — вот инструмент внешнего признания. Горбачев выразил позитивный интерес. Что касается блоковой основы, то Бейкер сказал, что «новая Германия будет членом Североатлантического Союза и не будет нейтральной» . [43] Oberdorfer D. The Turn: From the Cold War to a New Era, the United States and the Soviet Union, 1983–1990. New York: Poseidon Press, 1991, p. 395.

И здесь Бейкер пообещал, что юрисдикция НАТО не продвинется ни дюйма на Восток от границ 1990 г. Горбачев: «Разумеется, никакое расширение зоны действия НАТО не будет приемлемым». (Ныне, когда вся Прибалтика, Польша, Венгрия, Чехия, Словакия, Румыния и Болгария находятся в зоне юрисдикции НАТО, все давние речи видятся лицемерием и не более).