Газета День Литературы - Газета День Литературы # 67 (2002 3)

Василий Агафонов, Павел Антонов, Вагрич Бахчанян, Джефф Блюмис, Игорь Вишняков, Александр Гальпер, Вячеслав Гольдберг, Алексей Даен, Александр Захаров, Юрий Иванов, Александр Коган, Виктория Лисина, Алина Лукацевич, Михаил Магазинник, Инна Маттей, Александр Межиров, Михаил Мескин, Александр Михайлин, Ярослав Могутин, Юрий Немыкин, Владимир Некрасов, Виктор Райкин, Мария Розанова, Дмитрий Розин, Дмитрий Ромендик, Ирена Ромендик, Игорь Сатановский, Леонид Соков, Александр Сумеркин, Александр Шленский, Александр Шнуров, Юрий Ярмолинский

И все-таки сегодня, когда все государственные и президентские премии безропотно отдаются исключительно либеральным прозападным литераторам, нашу национальную русскую традицию из года в год поддерживает фонд Александра Солженицына. Сквозь зубы об этом вынуждена говорить и вся проправительственная пресса. Сквозь зубы об этом лепечут, кто с издевкой, кто с надеждой что-то утаить, все либеральные прозападные издания. Сквозь зубы, но это признают уже и самые упертые русские патриоты. Прошла истерия вокруг присуждения солженицынской премии Валентину Распутину, вполголоса поприветствовали присуждение премии Евгению Носову и посмертно Константину Воробьеву. Наконец, признают уже как должное нынешнее присуждение солженицынской премии двум видным русским национальным деятелям: мыслителю и философу, блестящему публицисту и защитнику наших национальных интересов доктору философских наук Александру Панарину, автору книг "Реванш истории" (1998) и "Искушение глобализмом" (2000) "с их глубоким осмыслением нового мирового порядка, места в нем России и ее ценностного самостояния", и виднейшему русскому писателю, нашему давнему автору, человеку высокого мужества и тяжелой судьбы Леониду Бородину. Все знают его книги "Третья правда", "Правила игры", "Повесть странного времени", "Расставание", "Царица смуты" и другие. С 1992 года он возглавляет журнал "Москва". Кое-кто нынче пробует Леонида Бородина представить неким одиночкой, сторонящимся всех политических движений и партий. Извините. А за что же он тогда в лагерях сидел, как не за участие в русском национальном движении? А с каких пор журнал "Москва" стал внепартийным одиноким журналом? Делать Леонида Бородина неким монахом-отшельником, писателем-одиночкой наподобие замкнувшегося в американской глубинке Сэлинджера выгодно все тем же либеральным силам.

Путь солженицынской премии уже четко определен, о чем я писал еще в прошлом году. Путь этот — поддерживать главные национальные традиции в литературе и в русской мысли. Буду рад, если в будущем в число лауреатов будут включены и такие наши крупные художники, как Владимир Личутин и Василий Белов, а посмертно Вадим Кожинов и Дмитрий Балашов. Впрочем, это всего лишь мое вольное литературное мнение.

Искренне поздравляю своего давнего друга Леонида Ивановича Бородина — вот уж кто точно заслужил солженицынскую премию "за творчество, в котором испытания российской жизни переданы с редкой нравственной чистотой и чувством трагизма; за последовательное мужество в поисках правды". В апрельском номере "Дня литературы" читайте беседу с лауреатом и отрывки из его нового произведения. Поздравляю и выдающегося русского мыслителя, чьи работы всегда с большим интересом читаю и в "Нашем современнике", и в "Москве", и в "Литературной газете" и надеюсь вскоре увидеть в нашей газете, Александра Сергеевича Панарина.

Вручение премии состоится 18 апреля этого года.

РЕДАКТОР

Союз писателей России начал издавать свою новую газету "Российский писатель". Несколько вопросов главному редактору Николаю ДОРОШЕНКО

Геннадий ИВАНОВ: Чем отличается "Российский писатель" от других литературных газет?

Николай ДОРОШЕНКО:В 1960-е годы, читая не классиков, не Толстого или Шолохова, а современную повесть — "Привычное дело" В.Белова — наш читатель впервые пережил волнение не оттого, что был острым сюжет, а потому, что вдруг пришлось ему ощутить в литературном герое по-настоящему живого человека. Так русская литература вернула себе "Привычным делом" своё исконное свойство — внимать живой человеческой душе. Наконец, в конце 1980-х годов Михаил Лобанов своей знаменитой статьёй "Освобождение" подвёл в спорах о смыслах русской литературы вроде бы для всех внятную черту. Казалось, вот наступает наш новый "золотой век". Но — началась новая ломка всего и вся. И заново выращенное после 1917 года древо нашей национальной литературы было затоптано в тесноте событий, связанных уже с новой национальной катастрофой.

Вот почему главную задачу "Российского писателя" я вижу в том, чтобы опять вернуть нашей литературе именно её национальное лицо и свойство.

Выглядит это по нынешним временам диковато. Вот, мол, сам Пушкин списывал у Байрона и у французов, а мы его держим теперь за национальный эталон. Но такое мнение утвердилось от слишком поверхностного представления о роли Пушкина в духовной жизни России. На самом же деле юношеское западничество Пушкина — это не более чем прививка от той болезни, от которой западная культура всё-таки умерла. А болезнь эта называется либерализмом.

Либерал — человек с кочевым сознанием. Каждый день он видит новые горизонты. Это, конечно, выглядит заманчиво. Но кочевники так никогда и не создали своей цивилизации. Они только разрушали то, что создавали народы оседлые, больше всего пугающиеся перемен.

Кому-то покажется, что Западная Европа хорошо устроилась и на своих руинах. Но пережив смерть духовную, она вошла в фазу смерти физической. И мы вымираем — уже по миллиону в год — лишь потому, что уже не воспроизводим собственную культуру (где новые Белов, Распутин, Солоухин?) и погружаемся в чужую для нас систему духовно-нравственных ценностей. А не своя культурная среда и для сытого немца, и для голодного русского является причиной непреодолимого "беспричинного" стрессового состояния, при котором утрачивается не только творческая потенция, но даже и инстинкт продолжения рода.

У нас, к сожалению, весьма смутное представление о животворном значении национальной культуры. Поэтому противостояние почвенников и либералов часто выглядит теперь как война "тупоконечников" и "остроконечников", где всё так условно!

От прочих литературных изданий "Российский писатель" отличается вот этим чётким пониманием, что собственная культура — это как защитный озоновый слой. Что чужая культура воздействует на человека страшнее войны.

И ещё — мы являемся единственным печатным органом главной цитадели русского и любого иного национального консерватизма — Союза писателей России.