Газета День Литературы - Газета День Литературы # 74 (2002 10)

Как литератор, имеет Александр Сегень полное право заявлять свое мнение о любом произведении любого писателя. Но имеет ли право зав. отделом прозы журнала говорить от имени всего журнала о единодушном непринятии "полного мерзостей" произведения одного из ведущих и многолетних авторов? К тому же члена редколлегии журнала? Думал ли он, что этим печатным заявлением, не согласованным ни с кем из редколлегии, разрывает многолетнее сотрудничество Проханова с журналом? Как после подобных заявлений оставаться писателю в редколлегии? Из нормального малозначимого факта литературного и журнального процесса Сегень одним росчерком пера, играючи, соорудил чуть ли не идеологическую и нравственную баррикаду. Помню, года два назад в "Новом мире" из номера в номер публиковалась реклама будущего романа Анатолия Кима. И вдруг молчание. Потом роман появился в "Октябре". Спустя какое-то время в том же "Новом мире" появился уже новый роман Кима. Нормальный литературный процесс, какое-то произведение даже постоянного автора по каким-то литературным критериям не подошло журналу. Но уже следующее — появилось на его страницах. Представим, что кто-то, тот же Руслан Киреев где-нибудь в "Труде" заявил бы о единогласном и единодушном неприятии ненужной журналу прозы Кима. Естественно, журнал потерял бы навсегда талантливого писателя. Да и о членстве в редколлегии пришлось бы задуматься… У старшего поколения, рожденного "под красными знаменами", в чём его упрекает юный Шорохов, было свое, куда более христианское понятие ответственности, долга, кстати, строго соблюдалось и понятие редакционной тайны. Думаю, в советское тоталитарное время за такое грубое нарушение редакционной тайны любой зав. отделом мгновенно бы вылетел с работы. Но теперь у нас свобода, можно играть, как хочешь, можно как Владимир Сорокин, можно как Александр Сегень. Оба — дети свободного, безответственного, аморального времени. Оба — постмодернисты. Один от христианства, другой — от порнографии, но какая-то одинаковая "раскрепощенность или, как теперь говорят, — отвязанность и беспредел". Какое-то клонирование литературного процесса, клонирование православной фразеологии.

Зачем это надо вышеописанному кругу, сформировавшемуся под крышей "Российского писателя", достаточно молодым еще и способным русским литераторам? Если хотят пробовать себя в литературе, пусть пробуют, но зачем клонировать Православие? Достаточно просто верить, если на это есть силы, и даже ошибаясь и заблуждаясь, постепенно идти к постижению Христа, не противопоставляя себя таким же, как ты, и ошибающимся и спотыкающимся, но уже, отринув все ошибочные ценности, голым и босым, идущим к своему погружению в крещенскую воду, как происходит с героем, может быть, самого православного романа Проханова. Может быть, не стоит искать так пристально врагов вокруг себя? Может быть, христианство все-таки в прощении друг друга и смирении перед Богом, а не в гордыне христианского неофитства? Надо ли выискивать в соратниках самое худшее, какие-то комплексы зла и смердяковщины. Не лучше ли искать в них лучшее, доброе и созидательное? А худшее искать в себе самом и избавляться от него…

Пусть так и будет!

Об эстетике нашего начальства, да и нас, окружающих это начальство, можно судить по самым последним происшествиям... Почти весь городской художественный бомонд присутствовал на спектакле " История лошади" московского театра. Вытерпели бедные зрители все, большинство высидело до конца... Все пошлости, политические и театральные, были собраны. Бесы прискакали в Вологду галопом от московских Никитских ворот и попотчевали культурных вологжан театральной стряпней московской кухни...

Вспоминать эту "художественную" стряпню не хочется, но куда от нее денешься? Было. Главный "повар Марк Розовский попотчевал нас весьма изрядно своей ядовитой продукцией. Многие будут блевать. А впрочем, может, и немногие, а лишь единицы... Предлагаю сделать публичный опрос, в печати. Сами увидим, что к чему.

Разумеется, началось это бесовство не с Марка Розовского, а намного раньше. Скажем, с питерских товарищей-артистов, например, с Евгения Лебедева. Это он и его режиссеры открыли конское стойло и выпустили в грешный мир еще одну бесовскую компашку. Сторонники такого театра скажут, что "Холстомер” создан Толстым. Да, если судить строго, то повод дал сам гениальный писатель, а ему подсунул некто М.А.Стахович. Кто такой? Я не знаю. Куда денешься? Факт. (Не зря же Православная Церковь его анафематствовала). Приходится сознавать, что на Руси были грехи и похлеще, например, пушкинский грех на Святую Деву Марию. Будем молиться за гения. Что поделаешь, русский человек, к сожалению, способен падать в греховную бездну. Зато каковы у него духовные и художественные взлеты! Взять тех же Пушкина и Толстого!

Грех Толстого был уже в том, что он сравнил людей с животными. Анималистика в литературе не была новостью и до Толстого, примеров достаточно. Автор этой статьи тоже пользовался в свое время этим методом. И Чехов пользовался, описывая Каштанку, Гололобого и т.д. Анималистика всегда существовала в литературе и искусстве (например, скульптор Эрьзя). Но одно дело толстовский мерин Холстомер, совсем другое — чеховская Каштанка или богатырские кони у Васнецова, хотя и Чехов, и Васнецов были ничем не хуже Толстого. Существовала православная эстетика, но была и антиправославная, антирусская, типа Холстомера. "Зеркало русской революции"... Хотя, прожив "в коммунистах" почти полвека, до сих пор не знаю, не понимаю, что значат эти слова.

Интересно, кто первый превратил посредственный рассказ в драму? Это уже не толстовская затея, он-то жанры не смешивал. Пьесы писал тоже, и очень талантливо. Нельзя, преступно смешивать жанры, устраивать в них путаницу. Это он понимал. Мы же обязаны этой путаницей его "нахальному величеству" кино. С кинематографа началась литературная вседозволенность, докатившаяся до Фанфан-Тюльпанов (в этом спектакле актрисы визжат и ноги чуть не до потолка задирают, ну а мужикам-актерам позволяется хватать друг дружку за половые органы...).

"Лошади" Марка Розовского задирают, слава Богу, одни хвосты, а не юбки. Впрочем, юбок у лошадей не бывает, у них попоны, да чего не придумаешь в режиссерском раже!

До чего докатилась театральная эстетика, можно толковать долго и мрачно. Предоставим это дело столичным критикам.

Стоило ли городскому бюджету тратить грандиозные деньги на приглашение такого театра?

Нет, не на пользу подобные зрелища все еще целомудренному вологодскому обществу.

Вологда