Михаэль Дорфман - МУЗЫКА РАДИКАЛЬНОЙ ЕВРЕЙСКОЙ КУЛЬТУРЫ ДЖОНА ЗОРИНА

Зорин рассказывает, что все окружение было интернациональным. Евреи тоже были интернациональные. У его родителей, как и у большинства нью–йоркских евреев почти ничего не осталось от старой еврейской культуры местечка, которой в их время фактически был вынесен смертный приговор. В какой–то момент своей жизни Зорин почувствовал, что его еврейство – важная часть личности и захотел внести туда что–то свое.Я рассказал родителям, что хочу сделать что–то «еврейское» и они мне ответили, что это явная блажь, freak, — рассказывает Джон.

Зорин затрудняется вспомнить, был ли особый момент озарения. Скорей была долгая эволюция, приведшая его к желанию делать еврейские вещи. Возможно как у многих, после смерти отца. Интересно, что многие американские евреи, выбравшие в творчестве еврейскую тему, решались на это после смерти отца. Об этом приходилось слышать и от джазиста Фрэнка Лондона, и от еврейского лингвиста профессора Довида Каца и от многих других. Большое впечатление на Зорина произвела поездка в Германию. Когда сознание пришло, то всяко лыко оказалось в строку – и то, что вырос в еврейской семье, и то, что жил в еврейском районе Манхеттена, и еще много всего в жизни сложилось, чтоб еврейство стало важной частью личности.

Интересно и то, что личный опыт Джона Зорина в точности повторяет историю возрождения клейзмерской музыки в 80–е годы. Тогда многие музыканты в Бостоне, в Нью–Йорке, в Кливленде вдруг осознали, что они играют на инструментах – трубе, кларнете, скрипке, контрабасе, — тех же самых, на которых играли и их предки. Играли иначе, иную музыку, согласно иной традиции. Сперва стало любопытно попробовать, потом модно, «вошло в струю», стало hip — стильно.Не стало hip. Мы сделали его стильным, — говорит Зорин, — В моей молодости быть евреем было совсем немодно. Не хочу оскорблять кого бы то ни было, но сегодня нас принимают такими, как мы есть; и наше еврейское пользуется уважением в современной культуре. В середине ХХ века этническая идентификация стала важной для человека и для общества. С чем раньше многим было тяжело жить, теперь стало принятым и даже весьма стильным.

Джон признается, что затеяв десять лет назад серию «Радикальная еврейская культура», он не представлял ни характера, ни объема, ни границ проекта.Со временем я интуитивно стал чувствовать, что подходит, а что нет для нашего проекта.

С разных сторон проект «Радикальная еврейская культура» упрекали в нехватке еврейского, в нехватке радикализма, а то и вовсе в недостатке культуры. Зорину пришлось отказаться от любых формальных определений, что же считать еврейским и поверить своей интуиции. Не нужно формального определения, «что такое же оно такое – еврейское». Наоборот определение продолжает оставаться предметом диспута. Люди продолжают спорить об этом, и я люблю дискуссию.

Клейзмеры далеко не исчерпывают разнообразия современной еврейской музыки. Традиционно сложилось, что с нее началось возрождения интереса к еврейскому творчеству в американской культуре, говорит Джон Зорин, — Дальше интерес расширяется. Ведь еще Серж Гинсбург, Берт Бахрах, Аарон Копланд, Ленард Бернстейн, и еще, и еще… Америка не имела бы богатой культуры без евреев и афроамериканцев.Мы хотим показать, что еврейская культура универсальна и понятна всем людям. Не обязательно быть евреем, чтоб творить еврейскую музыку и шире – еврейскую культуру. Очень важно привлечь людей, которые не были бы евреями к участию в этом творческом процессе. Любой человек, увлеченный еврейской культурой, может творить ее.

В серии участвовало много музыкантов–неевреев, как замечательный гитарист Тим Спарк. Другой пример — кубинский музыкант Роберто Хуан Родригес стала одной из блестящих находок Зорина.Он не еврей, хотя мы никогда точно не знали, кто он такой. У него в роду много тайных «крипто–иудеев», потомков принявших католицизм евреев Испании, а скрытно в течение пятисот лет исповедовавших иудейскую религию. Родригес много работал с еврейскими музыкантами здесь в Нью–Йорке и интересовался их творчеством.

Зорин предложил Родригесу записать собственный диск. Результат – диск El Danzón de Moises (дансон – народный кубинский танец, а Моисей имеется в виду библейский пророк) превзошел все ожидания. Родригес создал воображаемую музыку реальных кубинских «крипто–иудеев». Он соединил латиноамериканскую сальсу с традиционными средиземноморскими и восточноевропейскими еврейскими мелодиями и из них реконструировал музыку, которая должна была бы быть у этой общины, жившей на Кубе в течение многих поколений, по сути, создал для них особую и оригинальную музыкальную культуру. Проект Родригеса под стать легендарным культуртрегерам советской поры, создававших оригинальную современную музыкальную культуру народам Кавказа и Средней Азии. Как и у них, кубинцы приняли музыку Родригеса в свою традицию. Кроме того – его диски стали бестселлером и пользуются огромной популярностью у любителей музыки в Штатах. Сейчас Родригес работает над третьим диском.

Так, что «Еврейская радикальная культура» — вовсе не проект маленькой группы людей, живущих в каком–то районе Манхеттена и Бруклина, поклонников только клейзмерской музыки, а открыт для большого количества влияний и стилей.

В серию «Радикальная еврейская культура» вошли не только современные произведения. Там есть и мемориальные компакт–диски, посвященные памяти замечательного израильского композитора Саши Аргова, рано умершего музыканта и импровизатора Мартина Вейнберга, считавшегося надеждой еврейской музыки Америки, и «короля еврейского кларнета» 30–х годов Нафтуле Брандвейна в исполнении ансамбля «Голден дрейдл» и и лидера рок–группы Т–Рекс Марка Болана. Есть и прекрасная запись «Краковских клейзмеров» из Польши, и диск еврейской музыки замечательного французского артиста Сержа Гинсбурга, и юмористическая группа «Rabbinical school dropouts» (что–то вроде исключенных из раввинской школы).

Несомненная находка «Радикальной еврейской культуры» – новая группа «Рашаним» под управлением Джона Мадофа, нашедшая особый стиль исполнения музыки еврейской диаспоры. Недавно артисты записали диск с замечательным бразильским музыкантом Джакопо до Бадолим. На вопрос, что означает на иврите «Рашоним» Зорин затруднился ответить. Я знаю… но не могу вспомнить. Мое знание иврита… увы!

Если кого пугает слово «радикальная», то стоит послушать диск «Полуночный миньян» Пола Шапиро (работавшего и с Майклом Джексоном, и с Ли Ридом и с Brooklyn Funk Essentials). Мягкая и лирическая обработка популярнейших еврейских эстрадных мелодий напоминает нью–йоркцам курортную негу полузабытых и очень модные когда–то курортах горного Катскилла в штате Нью–Йорк. Мне же диск напомнил концерты на набережных в Ялте, Одессе и Сочи, куда мы ездили семьей в детстве. Еще неповторимую атмосферу старых кинотеатров, где покупали сладкие трубочки и булочки с кремом, сладкую газированную воду или морс и обязательно перед началом сеансов играл оркестр. Такие же роматические «Душа диаспоры» Стивена Розенберга и «Еврейские дети» Дениэла Замира. Хотя есть в серии действительно новаторские, модернистские вещи, как «Месть заики» Ронни Сомэк и Элиотта Шарпа или «Любовница рэбе» Дженни Шейнмен. Радикализм проекта прежде всего в отказе от всякой узости, от определения общего стиля.