Юлия Латынина - Климатократия

Итак, всякому, кто хочет знать ответ на вопрос, как менялся климат Земли в прошлом, надо помнить, что он зависел а) от гигантских циклов Миланковича, связанных с изменением положения Земли относительно Солнца , и б) от куда менее сильных, но зато с ярко выраженной периодичностью 1500-летних циклов, связанных с изменением солнечной активности.

А теперь посмотрите на график изменения солнечной активности в ХХ веке. Солнечная активность и температура падают с 1870-х до 1910-х годов, а потом опять вместе растут до 1940-х. Солнечная активность и температура растут с начала 1970-х; однако в конце века резкое потепление сопровождается падением солнечной активности.

График температуры в ХХ веке неплохо коррелирует с графиком солнечной активности. Расхождения начались с созданием IPCC .

Посмотрите внимательно на этот график, и вы поймете, что он не может быть верным. Почему?

Да потому, что из вышеприведенного графика следует две вещи: а) человечество стало влиять на климат, едва изобретя аэроплан, но с 1940 по 1970 год, то есть во время войны, когда воюющие страны подняли в воздух тысячи самолетов, и после войны, когда индустриализация стала глобальной, оно влиять перестало.

б) Солнечная активность перестала влиять на климат с момента образования IPCC.

Этот момент совпал с резким сокращением числа метеорологических станций (с 6000 в 1960-1980 годах до 1500 в 1990-х) и растущим расхождением данных между спутниками и наземными станциями. Казалось бы, количество метеостанций по мере роста озабоченности глобальным потеплением должно было быть увеличено. Но все произошло наоборот: NOAA (National Oceanic and Atmospheric Administration) и опирающийся на ее данные Climate Research Unit (CRU) Университета Восточной Англии сократили количество метеостанций вчетверо, систематически убирая те, которые находились в сельской местности и высоких широтах.

Посмотрите внимательно на график, на котором ясно читается стремительный рост температуры после 1998 года. График составлен на основе базы данных CRU UEA. А теперь — цитата из взломанной электронной почты Фила Джонса, главы CRU UEA, от 5 июля 2005. «The scientific community would come down on me in no uncertain terms if I said the world has cooled from 1998. Ok, it has, but it is only 7 years of data and it isn’t statistically significant».

Интересно. Фил Джонс знает, что потепление приостановилось. Но на графике это его знание никак не отражено.

Есть ли другие факторы, влияющие на климат, кроме солнца?

Конечно, да. Я уже упоминала о внезапном похолодании в раннем дриасе, ок. 12 900 лет до н.э. Похолодание было именно резким, очень вероятно, что в Гренландии, например, температура за год упала на 15 градусов. Скорее всего, оно было вызвано падением распавшегося еще в воздухе метеорита. Пыль и пепел от сгоревших лесов уничтожили кловисскую культуру и положили начало культивации риса в среднем течении Янцзы и пшеницы на Ближнем Востоке.

Похолодание 6200 г. до. н.э тоже было мгновенным. Судя по всему, оно было следствием высоких температур голоцена; по всему миру, в том числе и в районе Великих озер, таяли ледники, талая вода подточила перемычку — и два огромных ледника, озеро Оджибве и озеро Агасси, сползли с высоты в 250 м в Гудзонов залив, изменив на четыре сотни лет океанские течения.

Мы точно знаем, что случилось в «год без лета»: накануне, в 1815-м, произошло самое крупное за 1600 лет извержение вулкана и вулканический пепел, поднявшийся в атмосферу, в сочетании с минимумом Дальтона, обеспечил катастрофические неурожаи всему миру и феерически красивые закаты, запечатленные в пейзажах Тернера.

Фотография www.lenta.ru

Теперь возникает вопрос: хорошо, это все прекрасно, и в прошлом климат Земли зависел от циклов Миланковича и от солнечной активности; но он также мог измениться из-за извержения вулкана, падения метеорита или сползания в океан огромного ледника — особенно если они попадали в резонанс с действующей фазой 1500-летнего цикла. Кто может поручиться, что масштабы выбрасываемого человечеством в воздух СО2 не могут быть новым, не существовавшим ранее фактором, не менее весомым, чем извержение вулкана Тамборо в 1815 году?

Отвечая на этот вопрос, внезапно сталкиваешься с рядом проблем, причем все эти проблемы лежат вне научной плоскости.

Первая из проблем очень проста. Трудно представить себе демонстрации с лозунгами «Нет циклам Миланковича!» или «Долой минимум Маундера!». Если кто-то не согласен с Миланковичем или Джоном Эдди, он пишет статью. Он не выходит на площадь. Но правота сторонников теории глобального потепления доказывается так же, как правота коммунистов — и причем зачастую теми же лицами, которые после падения Берлинской стены протестуют уже не против Проклятых Капиталистов, а против Проклятых Загрязнителей.

Вторая проблема заключается в том, что теория глобального потепления означает власть, влияние и деньги. Климатолог, изучающий циклы Миланковича — это просто кабинетный ученый. Климатолог, берущийся регулировать СО2, получает возможность командовать экономикой всего мира. Он получает то, о чем мечтали Чингисхан, Сталин и Гитлер. Согласитесь, это не очень чистый научный эксперимент, когда от ответа на научный вопрос зависит, кто ты — никто или хозяин мира.

Тем более что вопрос задают не конкретному ученому. Его задают всем. Те, кто ответит «да», будут вершить судьбы мира. Те, кто ответит «нет», окажутся «климатологическими преступниками».

Кто открыл глобальное потепление? Циклы Миланковича открыл Миланкович; минимум Маундера открыл Джон Эдди; теорию относительности придумал Эйнштейн. А кто тот ученый, который открыл Теорию Глобального Потепления — теорию, из-за которой издают законы и делят миллиарды?

Ответ заключается в том, что теорию эту открыл ученый под именем Intergovermental Panel for Climate Change при ООН, а основополагающие труды так и называются: Первый, Второй, Третий и Четвертый отчет IPCC. Для удобства тех, кому лень читать весь отчет, есть маленькое резюме, которое так и называется: Summary for Policymakers (Резюме для политиков).

На эти отчеты, как на основополагающие источники, ссылаются все, в том числе и сами участники IPCC. Открыв, к примеру, Третий отчет IPCC (AR3 IPCC), мы узнаем из первых строк, что данный отчет «анализирует огромный массив данных», «углубляет наше понимание», «производит детальное исследование» и, короче говоря, «станет опять главным научным маяком для всех тех, кто озабочен проблемами перемены климата».

Это, если подумать, удивительно. Трудно себе представить, что в качестве главного текста по теории струн фигурировал бы доклад Комиссии при ООН. Есть подозрение, что ООН вряд ли бы созвала Комиссию по теории струн, а если бы созвала, вряд ли на ее заседание приехали бы лучшие физики. Глобальное потепление — это первая в мире теория, открытая глобальной бюрократией.