Чарльз Диккенс - Очерки Лондона

Нашъ джентльменъ, воображая, что онъ сразу опровергнетъ всѣ возраженія полицейскаго чиновника, объявляетъ, что онъ и не думаетъ ѣхать въ Маргэтъ, и что на его чемоданѣ весьма ясными двухъ-дюймовыми буквами сдѣлана надпись: "принадлежитъ Грэвзэндскому пассажиру", При этомъ открытіи, чиновникъ немедленно разъясняетъ ошибку, вслѣдствіе чего все семейство почтеннаго джентльмена со всевозможною скоростью переправляется на Грэвзэндскій пароходъ и открываетъ, къ своему особенному удовольствію, что чемоданъ ихъ покоится на палубѣ, а къ крайнему неудовольствію, что покойныя мѣста давно уже заняты. Вслѣдъ за тѣмъ раздается звонокъ, подающій сигналъ къ отплытію парохода, и между пассажирами начинается необыкновенное движеніе. Вы замѣчаете, что многіе подъ тактъ звонка убѣгаютъ съ парохода и вбѣгаютъ на него. Звонокъ замолкаетъ. Пароходъ отваливаетъ. Тѣ, которые прощались съ своими друзьями на пароходѣ, уносятся въ Грэвзэндъ противъ всякаго желанія, а тѣ, которые прощались на пристани, открываютъ, что они очень не кстати растянули церемонію прощальнаго обряда. Тѣ изъ пассажировъ, которые имѣютъ билетъ для цѣлаго сезона, спускаются въ каюту завтракать; тѣ;, которые купили нумеръ утренней газеты, располагаются читать ее; и, наконецъ, тѣ, которые въ первый разъ плывутъ по Темзѣ, отправляются къ носу парохода и любуются живописными берегами Темзы.

Одушевленіе пассажировъ начнетъ распространяться вмѣстѣ съ тѣмъ, какъ пароходъ, достигнувъ Блаквола, приметъ болѣе быстрый ходъ. Старыя женщины, которыя принесли съ собой огромныя плетеныя корзины, весьма серьёзно принимаются за уничтоженіе тяжелыхъ сандвичей и съ видимымъ удовольствіемъ прикасаются къ рюмочкѣ, передаютъ ее своимъ друзьямъ и время отъ времени пополняютъ ее изъ плоской фляжки съ желудочными каплями. Не забывается при этомъ случаѣ и джентльменъ въ высокой фуражкѣ, который играетъ на арфѣ, и угощается, частію для выраженія удовольствія, какое онъ доставилъ своей плѣнительной игрой, а частію и для того, чтобъ заставить его проиграть какую нибудь національную плясовую пѣсню, подъ звуки которой маленькій Аликъ, пузатый ребенокъ въ красныхъ шерстяныхъ чулкахъ, къ невыразимому удовольстію семейнаго кружка, дѣлаетъ на палубѣ нѣсколько неловкихъ прыжковъ. Дѣвицы, которыя принесли въ своихъ ридикюляхъ первый томъ новаго романа, дѣлаются чрезвычайно задумчивы и весьма краснорѣчиво начинаютъ распространяться передъ мистеромъ Броуномъ или мистеромъ О'Бріеномъ о лазури неба по прозрачности воды. Мистеръ Броунъ или мистеръ О'Бріенъ, смотря по обстоятельствамъ, замѣчаетъ при этомъ случаѣ, что съ недавняго времени онъ сдѣлался совершенно нечувствителенъ къ красотамъ природы, что всѣ его мысли и желанія сосредоточены на одномъ только предметѣ. При этомъ признаніи молоденькая лэди поднимаетъ голову и, не умѣя скрыть своего смущенія, снова опускаетъ ее и перевертываетъ слѣдующій листокъ романа съ большимъ затрудненіемъ, — вѣроятно, для того, чтобы воспользоваться случаемъ продолжительнаго пожатія руки.

Телескопы, сандвичи и холодный грогъ требуются въ большомъ количеств 23;. Болѣе скромные мужчины, которые до этого посматривали въ машину, находятъ, къ величайшему своему удовольствію, предметъ, на которомъ завязывается между ними разговоръ, и предметъ этотъ не только интересенъ, но и весьма назидателенъ, а именно: водяные пары и примѣненіе ихъ къ машинамъ всякаго рода.

— Удивительная вещь этотъ паръ! замѣчаетъ одинъ джентльменъ.

— Ахъ, да! съ глубокимъ вздохомъ отвѣчаетъ другой. — Вы говорите совершенную правду, сэръ.

— Какая необыкновенная сила въ немъ!

— Огромная! ужасная!

— Чего только ныньче не дѣлается посредствомъ паровъ!

— Правда ваша, милостивый государь!

И глубокій вздохъ снова повторяется и при этомъ случаѣ сопровождается весьма выразительнымъ киваньемъ головы.

— Но при всемъ томъ онъ еще въ младенчествѣ… требуетъ большихъ усовершенствованій.

Подобныя замѣчанія, обыкновенно, служатъ ни только началомъ разговора, который продолжается до окончанія поѣздки, но очень часто основаніемъ знакомства между полдюжтною джентльменовъ, которые имѣютъ въ Грэвзэндѣ семейства, берутъ на цѣлый сэзонъ билетъ на пароходъ и обѣдаютъ на этомъ пароходѣ регулярно каждый день.

Кто изъ нашихъ читателей не согласятся, что публичныя средства къ переѣзду изъ одного города въ другой и даже изъ одной улицы въ другую доставляютъ обширное поле для удовольствія и для наблюденія. Изъ всѣхъ публичныхъ средствъ къ сообщенію, которыя учреждались съ незапамятныхъ и до нашихъ временъ, омнибусы болѣе всѣхъ другихъ знакомы намъ. Правда, мы знакомы также и съ почтовыми каретами; но признаемся, что хотя этотъ родъ экипажей прекрасенъ во всѣхъ отношеніяхъ, но въ немъ замѣчается весьма важный недостатокъ, и именно: вы не находите въ немъ никакой перемѣны никакого разнообразія, особливо на длинной станціи, когда внутри кареты помѣстилось шесть человѣкъ и когда эти люди остаются вашими спутниками до конца дороги. Кромѣ того, послѣ первыхъ двѣнадцати часовъ ѣзды пассажиры дѣлаются весьма серьёзны и начинаютъ обнаруживать сильное расположеніе ко сну; а нужно ли говорить, что когда вы увидите человѣка въ спальномъ колпакѣ, то теряете къ нему всякое уваженіе? по крайней мѣрѣ такъ случается съ нами. Далѣе: на гладкой дорогѣ пассажиры становятся черезчуръ прозаичны и начинаютъ разсказывать вамъ длинныя исторіи; даже и тѣ пускаются въ ораторство, которые вообще небольшіе охотники да пустословія, а это — обстоятельство, согласитесь, весьма непріятное, особливо для путешественника, которому предстоитъ проѣхать нѣсколько сотъ миль. Однажды намъ самимъ случилось проѣхать четыреста миль съ толстымъ джентльменомъ, который при каждой перемѣнѣ лошадей требовалъ, чтобы ему подали въ окно кареты стаканъ горячаго грога. А вѣдь это куда какъ непріятно! Въ другой разъ намъ случилось ѣхать съ бѣлокурымъ юношей весьма болѣзненнаго вида и съ незамѣтной шеей, который возвращался въ городъ изъ школы, подъ покровительствомъ кондуктора, и которому предназначено было остаться въ мѣстечкѣ Кроссъ-Кійсъ впредь до востребованія. А это намъ показалось въ тысячу кратъ хуже джентльмена съ безпрерывными стаканами горячаго грога. Далѣе: вы испытываете цѣлый рядъ злополучій, неизбѣжныхъ при выходѣ пассажира, и, въ добавокъ ко всему этому, весьма часто случается, что въ ту минуту, какъ вы начинаете засыпать, у кондуктора является необходимость въ коричневомъ сверткѣ, который сколько ему помнится, положенъ подъ вашимъ сидѣньемъ. Вы привстаете: начинаются шумъ и шаренье по ящикамъ, и когда ваше расположеніе ко сну совершенно исчезаетъ, когда ноги ваши едва не цѣпенѣютъ отъ ненатуральнаго, скорченнаго положенія, кондуктору внезапно приходятъ на память, что онъ положилъ этотъ свертокъ въ ящикъ подъ козлами. Дверца кареты затворяется; свертокъ отъискивается; карета трогается съ мѣста, и кондукторъ начинаетъ трубить въ свой рожокъ такъ громко и пронзительно, какъ будто нарочно затѣмъ, чтобъ надсмѣяться надъ вашей досадой.