Чарльз Диккенс - Очерки Лондона

При этомъ сигналѣ молодой прикащикъ, стараясь сохранить приличное хладнокровіе, начинаетъ что-то насвистывать и возвращается къ своему дому удвоеннымъ шагомъ, а сосѣдки-служанки бѣгутъ по мѣстамъ и, затворивъ за собой дверь, съ изумительной тишиной, черезъ минуту высовываются изъ окна гостиной. Другой пожалуй вздумаетъ, что онѣ смотрятъ на почтовую карету, которая въ эту минуту проѣзжаетъ мимо оконъ: о, нѣтъ! тотъ ошибется, кто подумаетъ это. Онѣ высунулись изъ оконъ для того, чтобы еще разъ взглянуть на молодого прикащика, который въ свою очередь большой охотникъ любоваться почтовыми каретами, а еще болѣе добрыми сосѣдками, и на этомъ основаніи бросаетъ бѣглый взглядъ на карету и самый продолжительный на Бетси Кларкъ и ея подругу.

Между тѣмъ почтовая карета мчится своимъ чередомъ къ конторѣ дилижансовъ, пассажиры, выѣзжающіе изъ Лондона въ раннемъ дилижансѣ, съ величайшимъ изумленіемъ смотрятъ на пассажировъ въѣзжающихъ. Вытянутыя лица послѣднихъ принимаютъ плачевный видъ и покрываются какимъ-то жолто-синеватымъ цвѣтомъ. По всему видно, что они находятся подъ вліяніемъ того страннаго ощущенія, которое рождается во время отъѣзда, — ощущенія, производящаго то, что событія вчерашняго утра кажутся какъ бы случившимся по крайней мѣрѣ мѣсяцевъ шесть тому назадъ. Въ конторѣ дилижансовъ замѣтна необыкновенная дѣятельность. Дилижансы, готовые отправиться въ дорогу, окружены неизбѣжной толпой евреевъ и другихъ промышленныхъ людей, которые постоянно пребываютъ въ полномъ убѣжденіи, Богъ знаетъ только почему, что ни одинъ пассажиръ не сядетъ въ дилижансъ не купивъ полъ-дюжины грошовыхъ апельсиновъ, или перочиннаго ножика, памятной книжки, прошлогодняго календаря, мѣднаго рейсфедера, кусочка грѣцкой губы или наконецъ собранія оборванныхъ каррикатуръ.

Проходитъ еще полчаса, и уже солнце весело бросаетъ свои яркіе лучи на улицы, въ половину еще пустыя, и свѣтитъ съ достаточнымъ блескомъ для того, чтобы разогнать утреннюю лѣнь прикащика, который, выметая лавку и вспрсыкивая мостовую, поминутно оставляетъ свою работу, чтобы сообщить другому прикащику (точно также лѣниво занимающемуся подобной же работой), что сегодня будетъ очень жарко. Иногда онъ облокотится одной рукой на метлу, а другой отѣнитъ себѣ глаза и пристально начнетъ смотрѣть на «Чудо», или "Молнію", или «Нимрода», или на какой нибудь другой дорожный экипажъ, и смотритъ до тѣхъ поръ, пока дилижансъ не скроется, въ пыльномъ туманѣ, на отдаленномъ концѣ улицы. Тогда онъ совершенно оставляетъ свое занятіе и съ унылымъ духомъ возвращается въ лавку. У него возродилась зависть къ пассажирамъ, которые умчались изъ душнаго Лондона; онъ вспомнилъ о своей далекой и милой родинѣ, о красномъ кирпичномъ домикѣ, въ который онъ ходилъ учиться. Жалкія порціи молока, разведеннаго водой, толстые куски хлѣба, чуть-чуть намазанные масломъ, уничтожаются передъ сладкими воспоминаніями о зеленыхъ поляхъ, на которыхъ онъ рѣзвился съ другами ребятишками, о широкомъ прудѣ, который постоянно покрывался яркою зеленью, и за который его высѣкли, потому что онъ осмѣлился упасть въ него, и наконецъ о тысячѣ другихъ предметовъ, тѣсно связанныхъ съ счастливымъ школьнымъ временемъ.

Но вотъ на улицахъ начинаютъ показываться кэбы. Одни шагъ за шагомъ тянутся по мостовой, другіе быстро несутся къ конторамъ дилижансовъ или къ пароходамъ, что легко можно замѣтить по чемоданамъ и узламъ, чрезвычайно уютно размѣщеннымъ на извощичьихъ козлахъ. Извощики кэбовъ и колясокъ, поставленныхъ у биржъ, дѣятельно занимаются полировкою орнаментныхъ частей своихъ закоптѣлыхъ возницъ. Первые изъ нихъ не могутъ надивиться, какимъ образомъ благомыслящіе люди рѣшаются предпочитать "огромнѣйшіе, чудовищные омнибусы прекраснѣйшему кэбу съ чуднымъ рысакомъ", а послѣдніе никакимъ образомъ не могутъ объяснить себѣ опрометчивость людей, которые рискуютъ головой, "нанимая эти дряхлые, никуда негодные кабы, въ то время, какъ имъ, по видимому, ничто бы не мѣшало взять легонькую коляску, съ парой отличныхъ лошадей, которыхъ никто еще не обгонялъ."

Магазины и лавки почти всѣ уже открыты, и прикашики другъ передъ другомъ стараются выказать свое усердіе, очищая и украшая окна на предстоящій день. Пекарни въ городѣ наполнены множествомъ слугъ и дѣтей, которые съ нетерпѣніемъ ожидаютъ, когда появится первый выпускъ булокъ. Въ предмѣстіяхъ города эта операція уже совершилась давнымъ-давно, потому что народонаселеніе Сомерстоуна, Камдентоуна, Эйлингтона и Пентонвила состоятъ по б о льшей части изъ конторскихъ прикащиковъ и писцовъ, которые съ наступленіемъ ранняго утра цѣлыми толпами спѣшатъ въ Сити или направляютъ свой путь къ судебнымъ мѣстамъ. Пожилые мужчины, жалованье которыхъ, увы! не увеличивается пропорціонально приращенію семейства, довольно быстро совершаютъ свой путь, по видимому, не имѣя передъ собой никакой другой цѣли, кромѣ счетной конторы. Они знаютъ по взгляду почти всѣхъ, кто встрѣчается имъ, или кого они перегоняютъ, потому что тѣ же самыя лица попадаются имъ почти ежедневно въ теченіе двадцати лѣтъ, хотя эти встрѣчи отличаются совершеннымъ безмолвіемъ съ той и другой стороны. Если имъ и случится свести личное, или, лучше сказать, мимоходное знакомство, то оно выряжается при встрѣчѣ быстрымъ приподнятіемъ шляпы, безъ всякаго привѣта. Они не считаютъ себя вправѣ остановиться на секунду и обмѣняться пожатіемъ руки или взять подъ руку добраго пріятеля, потому что это удовольствіе не включено въ ихъ жалованье. Мелкіе писцы, юные сподвижники на поприщѣ торговой бухгалтеріи, которые обратились въ мужей не побывавъ юношами, торопятся къ своимъ мѣстамъ попарно, въ огромныхъ шляпахъ, въ первый разъ надѣтыхъ и тщательно вычищенныхъ фракахъ и въ бѣлыхъ панталонахъ, или, лучше сказать, въ панталонахъ, которые были бѣлы въ прошлое воскресенье, но съ того времени уже порядочно покрылись пылью и черными пятнами. Кто не согласится, что нужно имѣть твердую силу воли для избѣжанія употребить часть обреченныхъ дневному пропитанію денегъ на покупку черствыхъ тортовъ, соблазнительно разложенныхъ на желѣзныхъ листахъ у дверей пирожной давки? Но сознаніе собственнаго достоинства, семь шиллинговъ жалованья въ недѣлю и блестящая перспектива на полученіе въ непродолжительномъ времени восьмого шиллинга являются на помощь нашимъ друзьямъ, и вслѣдствіе этого они еще болѣе набекрениваютъ свои шляпы и заглядываютъ подъ шляпки молоденькихъ швеекъ и модистокъ. Бѣдныя дѣвушки! мы не знаемъ, существуетъ ли въ Лондонѣ, кромѣ ихъ, другой классъ общества, который такъ тяжело трудится, и который получаетъ за свои труды такую ничтожную плату!

Читать дальше