Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6270 ( № 15 2010)

– Замолчали – это плохо, – серьёзно сказал Саша. – Слушай, хочешь на крышу? Сверху всё видно далеко-далеко.

– На крышу нельзя. – Девочка помотала головой, пряча зарёванное лицо в ладошки.

Саша аккуратно отвёл ладошки от лица, подмигнул серым глазам.

– Сегодня можно. Я же не чужой дядька, а твой сосед снизу. Вот честно-честно. Пойдём, сама посмотришь.

Грохоча листами железа, они взобрались на самый верх крыши. Саша крепко держал девочку за руку.

– Ага. Вот мы и пришли. – Он огляделся, потом снял свой плащ и постелил его прямо на ржавую жесть. – Садись. Хорошо видно?

– Да. – Девочка не отрываясь смотрела в небо.

– Ну и замечательно. Посидим, а потом и мама вернётся, и папа…

Саша растянулся рядом, заложив руки за голову, и тоже начал смотреть на облака, гадая про себя – успеет он или нет заметить ракету.

3 минуты

Город затихал. Я сидел на скамейке, по-прежнему не открывая глаз, чувствуя, как люди забиваются поглубже в щели, чтобы спрятаться, хотя прятаться было бесполезно. Те, кому повезёт выжить, были отсюда далеко. А я не считался, я даже не отбрасывал тень, сидя под тускнеющим фонарём.

Две минуты.

Ветер перестал дуть. Время сжималось, стремительно скручивалось в клубок, потому что миллионы человек сейчас думали только об одном – как бы замедлить эти минуты. Никогда не бывает так, как хотят все. Неторопливые и торопливые, они были на равных, хотя у первых в запасе оказалось несколько лишних мгновений.

Минута.

В небе будто кто-то прочертил белую полоску. Она всё удлинялась, и впереди сияла раскалённая точка – словно метеорит, который сейчас упадёт, оставив после себя просто маленькую воронку. «Маленькую! – взмолился я, не разжимая губ. – Пожалуйста! Маленькую! И чтоб все потом вернулись, вышли, убрали мусор, снова стали такими, как раньше!»

В мире была тишина, и я понял, что меня никто не слушает. Скоро этот город превратится в стеклянный пузырь, застывший, навечно вплавленный в корку земли.

А я? Ведь я останусь?

Останусь?

Но что я скажу?

И куда пойду, расправляя обгоревшие крылья, покрытые мёртвым стеклом?

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 2,7 Проголосовало: 3 чел. 12345

Комментарии:

Портфель "ЛГ"

Не хочется в школу

ЛИТРЕЗЕРВ

Владимир НАВРОЦКИЙ, 29 лет, ПЕНЗА

ЛЕСОПОЛОСА

Перед лесополосой поле, в поле овраг, а в овраге глина.

За лесополосой другое поле, овраг в нём более длинный.

В каждом из этих оврагов ни труп не лежит, ни другой

отвратительной тайны

они не содержат. Ни ближний овраг, ни дальний.

Что же скрывает в себе чёрная лесополоса?

Чьи она помнит предсмертные голоса?

Кого тут к деревьям привязывали кожаными ремнями?

Что чернозёмом присыпано в неглубокой глиняной яме?

Нет, не случалось тут страшного, и мерзкого в яме нету;

здесь и людей-то не было с две тысячи третьего лета.

Место не жуткое, просто серое и тоскливое невыразимо.

Я собираюсь думать об этом месте целую зиму.

МЕЙСТЕРЗИНГЕРЫ

Да, в посткризисной жизни – неуютной, брутальной

и грубой, –

наилучшей мне представляется следующая из стратегий:

просто шляться по дальним колхозам небольшой

акустической группой

и устраивать, знаете, эдакие дарк-фолковые дискотеки.

Человеку ведь кроме хлеба духовности тоже надо.

Да, вчера он пахал, сегодня в дозоре, в душе его, значит,

осень.

И вот тут появляемся мы. «Конокрады, штоль?» –

«Не конокрады,

не стреляй, музыканты, «Фаллаут-2008».

Я же просто надеюсь, что тут,

как в Европе средневековой, люди,

ну народный обычай, живая традиция –

«в мейстерзингеров не стреляем».

А вообще-то на группу хоть пара стволов у нас

непременно будет.

Перед входом в периметр, конечно, волыны сдаём,

инструмент расчехляем.

И вперёд: самогон и селянки, и мрачные пляски под

«каррент».

А под утро уходим, забираем подарки – патроны, тушёнку.

И от входа в ДК вслед нам машет гипсовый серый Гагарин

из стальных сухожилий сплетённой рукою,

прозрачной, тонкой.

ЛИСА

Безумная круглая булка разговаривает со зверями.

Чудовищно, что тут скажешь; последние времена.

Начинка слегка подтухла; черствеешь, ночуешь в яме;

натёрлась о корни и травы смотрящая сторона.

Но есть, однако, и плюсы – фитнес, бассейн, страховка,

опять же природа: берёзки, могилки, лес, пригорок, река.

Сегодня встречался с зайцем, завтра – митинг с полёвкой.

Лиса ещё далека.

ГЕРБАРИИ

Господи, как не хочется возвращаться в школу,

а, похоже, всё к этому – сны, социальные эти сети.

Отпускные снимки одноклассников и одноклассниц,

загорелых и полуголых:

«Я в машинке», «Я в кресле Большого Начальника».

(Натуральные дети.)

В самом деле, я верю, что скоро, когда мы внезапно помрём,

не с родными нам вечность тянуть. И ясно уж,

что не с любимыми.

А в воняющем краской классе, нескончаемым сентябрём

тусоваться с вернувшимися из жизни Ленами, Сашами,

Димами.

Пацанам-то полегче – мы ж, как роботы, без затей;

а у девочек будут – помните? – потайные такие

тетрадки,

где фольга от конфет, фотографии бывших детей,

письма бывших мужей и гербарии... – именно в этом

порядке.

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 4,0 Проголосовало: 1 чел. 12345

Комментарии:

Клуб 12 стульев

Стеклянный дом

ИРОНИЧЕСКАЯ ПРОЗА

Леночка – противная старая перечница.

Муж Леночки Вольдемар – мерзкий сморчок.

Они познакомились на Великих ночных бдениях. Леночка, тогда ещё совсем молоденькая, восприняла Вольдемара как оскорбление, но у него оказался недюжинный талант архитектора, сумевшего выстроить перед любимой величественное здание, самобытное и оригинальное.

Фундаментом дому послужили массивные и прочные бутылки шампанского, стенами стоял марочный коньяк, прозрачные бутылки «Столичной» образовали арочную крышу, а во дворе по утрам бил в небо пивной фонтан.

Солнечный свет, пробиваясь внутрь помещений, изменил внешность Вольдемара, и он стал казаться Леночке партнёром, не хуже остальных, смущал, правда, густой грибной дух, но постепенно Леночка привыкла, и они зажили вместе.

Летом они плескались в фонтане, а если жара донимала, валялись в комнатах поближе к холодным бутылкам шампанского. Зимой им не давали замёрзнуть бутылки водки.

Дом при таком образе жизни требовал ремонта, но Вольдемар постоянно привозил новые бутылки и искусно латал ими образовавшиеся прорехи.

Но вот пришли новые времена, и сразу всё покатилось. Дом зиял дырами, крыша грозила вот-вот обвалиться. Вольдемар стал злым и раздражительным, размахивая пустой бутылкой, он гонялся за Леночкой по комнатам, грибной дух от него сделался непереносимым.