Газета День Литературы - Газета День Литературы # 55 (2001 4)

"Комсомольская правда": "Почему приверженцы какого-то культа (!) должны решать, как мне проводить свой вечер и какой фильм глядеть?". "Новая газета": "По мнению Игоря Малашенко, "происходящее вокруг показа фильма — плод расчета коммунистов, национал-патриотов и антисемитов (!) использовать Русскую Православную Церковь против телевидения".

Идет открытое разрушение души народа. Кратко: основой духовного строя России является соборность народа, артельность ("коллективизм"). Вспомним знаменитую картину "Три богатыря". Если бы Америка породила своего Васнецова, то он бы изобразил на краю Техаса одного единственного ковбоя в качестве "богатырской заставы", но никак не трех или более. У них побеждает герой, личность, а не дружина. Русский казак — некое подобие ковбоя — не действует в одиночку, а сражается в составе станицы, сотни.

Телевизор Березовского—Гусинского сознательно и целеустремленно разрушает российскую духовную природу. Молодежь уже не поет ныне хором, что веками было особенностью русского праздничества. Итак, усмотреть, где главная опасность и откуда она проистекает, это уже половина будущей победы. Оглянемся же в наше далекое прошлое и поищем сходного примера.

Святой благоверный князь Александр Ярославич, известный по летописям как Невский, успокоился от земных тягот 14 ноября года 1263 от Рождества Христова. Как и было положено тогда православному человеку, перед кончиной он принял иноческий чин в память Алексея, Божьего человека.

А земной путь ему выдался тяжкий. Да, в восемнадцать лет князь с лихой новгородской дружиной разбил шведский десант в устье Невы. Тогда он сам шел на приступ с копьем наперевес. Но вскоре жизнь заставила его сменить судьбу витязя на неблагодарный труд политика и стратега. Уже в двадцать он возглавил объединенное войско едва ли не всей Северо-Восточной Руси: с Запада двигались рыцари Тевтонского ордена. То были не просто завоеватели, но завоеватели идеократические и расистские. Они шли в крестовый поход против неверных, «схизматиков», против православных славян. Благословил их на это дело сам Римский первосвященник.

Орден этот зародился, как и все прочие, в Палестине во время первых крестовых походов. Затем осел в Европе, в Венеции, центре международной торговли, а потом перебрался в Прибалтику ради колониальных захватов. Состоял он, как все агрессивные объединения такого рода, из полного «интернационала»: немцы, шведы, датчане в основе, а также выходцы из близкой Польши или далекой Бургундии, откуда угодно. Так же набирались потом шайки пиратов, конкистадоров, «первопроходцев» Дальнего Запада.

Славянское население беспощадно уничтожалось или принимало чужую веру и культуру, смешиваясь с победителями. Прибалтийские языческие племена превращались в безгласных крепостных. То было не просто приведение к покорности. Это был, выражаясь современным языком, геноцид.

Молодой князь точно понял свои политические задачи. Никаких переговоров! Никаких уступок! Он решительно двинулся навстречу врагу, изгнал авангарды его с Псковской земли. В лобовом сражении на льду Чудского озера рыцари были разбиты наголову. Хронисты Запада дружно запечатлели это событие как весьма для них печальное.

Так было у западных рубежей Руси. А на Востоке?

О, на взгляд обыденный, там было еще хуже, еще страшнее. Разнородные кочевые племена, ведомые монгольской знатью, недавно разгромили Владимирскую, а потом и Киевскую Русь. Завоевание было жестоким, о чем нарисовали страшную картину летописцы, а потом подтвердили археологи. (Довелось мне в юности быть на раскопках безвестного городка, по гроб жизни не забуду, как открыли мы остатки русской печи, а в ней два скелетика детских; профессор М.Каргер определил: девочки 10–12 лет, задохнулись в дыму пожарища…)

Вряд ли прав покойный историософ Л.Гумилев при всех его наследственных талантах! Нет, никакого «симбиоза» Руси с Ордой не было, а было жестокое угнетение, ханы и их баскаки жалости не ведали.

Но…

Это очень существенное в данном случае «но». В жизни всегда есть колебания в судьбе, есть выбор.

…Крепко запомнил я рассказ старого лагерника, вернувшегося после бесконечных мытарств в конце 50-х: да, кажется вам, что каторжный лагерь — край, предел света, но это не так; есть еще в лагере карцер, но и это не край, имеются там теплые камеры, а есть угловая, холодная, но и это не предел — отнимут бушлат или нет, и наконец — будут бить или не будут, и уж совсем последнее — как станут бить.

Так вот, ханы и баскаки не посягали на душу народов покоренных. В частности, не покушались на устои Православной Церкви. И письменность русскую, данную нам святыми Кириллом и Мефодием, не переводили на латиницу или какой иной алфавит. Русь устояла духовно, устояла и телесно. А потом… Ну, что было потом, известно.

Александр Ярославич во мраке народных бедствий ясно определил, откуда забрезжит рассвет. Мало кто из современников оценил его. Своевольные новгородцы не раз изгоняли своего князя. Затевали смуты родные братья. Черниговский князь Михаил Всеволодович в те же годы гордо отказался подчиниться монгольским обычаям в ставке Батыя, внука великого Чингиза, и тогда телохранитель хана стал бить князя пяткой "в живот противу сердца", пока тот не испустил дух. А верным ему воеводам тут же отрезали головы ножом. Князь-герой Михаил был причислен к лику святых, но Черниговская земля, издревле славная и богатая, с тех пор захирела надолго. А была ли явлена тогда попытка иного выхода из бедствия? Да, конечно, и весьма выразительная.

Галицко-Волынская Русь была цветущим краем восточного славянства. Сравнительно мало пострадала она и от нашествия монголов на Южную Русь. И во главе княжества оказался тогда блистательный витязь Даниил Романович. Он рассудил примерно так: монголы на Нижней Волге, в полутора тысячах верст от Карпат, не ближний свет, а вот католические Польша и Венгрия, а за ними и Германская империя рядом. На них-то и надо опереться. В 1254 году Даниил принимает от папской курии корону и королевский титул. Не помог ему римский венец. Через пять лет орда темника Бурундая дотла разорила цветущую Галицию.

Папа Иннокентий IV тоже знал Александра Невского, и хорошо знал. В Новгород прибыли аж два кардинала, Гельт и Гемонт, — неслыханная честь была оказана князю-схизматику! Высокие послы вернулись восвояси, ничего не добившись.

Зато усилиями Александра в ставке хана Берке (младший брат Батыя) в Сарае появился христианский епископ. Но не папский нунций, а православный владыка Митрофан.

Благоверный князь Александр был глубоко образованным человеком. Нет сомнений, что притчи великого русского книжника той поры Даниила Заточника он читал. Вот на эту он наверняка не мог не обратить внимания: "Зла бегаючи, добра не постигнути; горести дымные не терпев, огня не видати. Злато бо искушается огнем, а человек напастями; человек, беды подъемля, смыслив и умен обретается. Аще кто не бывал во многих бедах, несть в нем вежества" (знания жизни).