Дэн Перцефф - Атака на мозг. Оскал психотронной войны

– Мой напарник покажет на карте, – предоставил я возможность Ботнеру говорить, и тот, глупо улыбаясь, зачастил. Вообще, я был поражен этой метаморфозе: совсем недавно он готов был обвинять правительство США в грязных и черных делишках, а сейчас вот растекся, словно мороженое в июльский день по нью-йоркской мостовой.

С моим напарником разговаривали один из солдат и Томас Китен. Проводник же молчал в стороне, у него вообще на лице отражалось мало эмоций.

– Честно говоря, я бы предпочел, чтобы вы сразу покинули это зловещее место, – доктор Кроули продолжил лекцию о мировом зле. – Но я сам заинтересован в результате вашего исследования. Давно бы его провели, но людей не хватает. Впрочем, уверен процентов на девяносто, радиацию вы тут не найдете. А хотелось бы, тогда этот факт ответил бы на многие вопросы. Хотя могу сказать точно, что счетчик Гейгера молчит при обследовании пораженных аборигенов. К тому же здесь не совсем безопасно. Недалеко отсюда обосновались партизаны.

– А с женщиной что произошло? – позволил я наконец задать себе вопрос, видя, что смог обмануть доктора Свена.

– Мы хотели ей помочь, но увы! – Он даже как-то виновато развел руки. Мне внезапно вдруг стало жаль, что я вот такой бессердечный, так плохо отношусь к этому человеку, а доктор опять начал рассказывать мне о тяготах жизни в джунглях. Чем больше я его слушал, тем сильнее во мне крепла симпатия к этому пусть маленькому, но такому замечательному человеку.

Мой мозг тщательно анализировал ситуацию, в котором хранилась информация о прошлых «милых проделках» Свена.

НЛП в действии! Теперь мне стало понятно, что доктор просто-напросто использовал на мне методику нейролингвистического программирования, и вот я уже как баран готов следовать за ним и, если потребуется, жизнь отдать за этого славного малого. Свен насторожился, видимо, я чем-то выдал себя. Но, вспомнив про вербальные и невербальные методы программирования, понял, что он следит за моими эмоциями, а не читает мысли, значит, с ним можно тоже играть.

– Вы знаете, доктор, все это, конечно, хорошо, но ведь те бедняги вряд ли поднимутся уже? Вы сможете их спасти?

Тот расцвел, и я понял, что мне удалось его провести. Смену своего настроения я замаскировал под озабоченность судьбой аборигенов.

– Я постараюсь сделать все, что смогу! – клятвенно заверил меня Свен Кроули.

Теперь мне уже удалось различить, что доктор как бы пританцовывает на месте, при этом усиленно жестикулирует одной рукой, в которой у него находится необычная шариковая ручка. Я хмыкнул про себя, стараясь оставаться расслабленным, чтобы ни одна мышца меня не выдала.

Теперь мне стало понятно все: от моей актерской игры зависело, покинем ли мы живыми эти джунгли или же нас положат в одну могилу вместе с туземцами. Поэтому я старался. Помочь аборигенам я вряд ли как-то смогу. Для меня главным было убедиться в своей правоте… Впрочем, доказательств для моей книги действительно хватало, и с избытком. Теперь нужно было выбираться отсюда.

В чем проблема и беда всех специалистов, считающих себя профессионалами? – Они даже подумать не могут, что и им свойственно ошибаться. А как же иначе, все ошибаются! Но Свен был уверен в себе, уверен абсолютно, поэтому мне удалось его провести. Нет, я не тешил себя надеждами: моя игра при внимательном изучении специалистом НЛП не выглядела бы безупречной, но для этого ему нужно сомневаться в себе. Кроули не сомневался.

Неожиданно Свен обратился к Хорхесу.

– Ты говоришь по-английски?

– Но, но… Лосьенто, сеньоро [14]… – Виновато развел руками Руи. Доктор перешел на испанский, выясняя детали нашего маршрута. Проводник отвечал честно; по довольному лицу биохимика, который подошел к нам вместе с Ботнером, я видел – все совпало до мелочей.

Еще раз поблагодарил сам себя за то, что не открыл даже приятелю истинную цель своего присутствия в данной экспедиции. Я нарочито медленно закурил и руки мои не дрожали. Я каким-то образом понял, что нас никто не будет убивать. Через несколько минут солдаты вели себя по отношению к нам миролюбиво, как будто встретили соотечественников. Проблуждав по джунглям еще неделю под конвоем двух бравых десантников, мы наконец отправились в Боготу, к моему немалому облегчению. Конечно, мой компаньон ругал сам себя всевозможными словами за выдвинутую им идиотскую версию.

Написав на карте данные замеров с дозиметра, я передал ее солдатам и попросил отдать Кроули. Я всегда выполняю свои обещания.

Поездка в Колумбию стала последним пазлом в мозаике, которую я собирал уже довольно продолжительное время. Как всегда, оказался прав мой разум, циничный и прожженный: я правильно делал, что не доверял никому особо ценную информацию. Только благодаря этому мне удалось выяснить очень важную вещь. Действительно, психотроника и геномное оружие, по отдельности в чем-то несовершенные орудия, ввиду своей массовости поражения вместе представляют самый опасный альянс из ранее существующих. Они дополняют друг друга. И, надо сказать, у геномно-психотронного оружия большое будущее, особенно если разработчикам никто не попытается помешать и санкционировать их деятельность.

Последний мой респондент долго не соглашался на встречу. И у него на это были веские причины: только за последний год его хотели убить минимум раз пять, а если сюда включить и психотронные методы воздействия, то можно смело утверждать, что охоту за Денисом Маркесом ведут правительства нескольких государств. Но главное, он как кость в горле у нашего родного Белого Дома, над которым развевается звездно-полосатый флаг.

Кто такой Маркес? Это человек-легенда, стоявший у истоков создания современных методов ведения войны с использованием всевозможных научных достижений. Именно он первым предложил отказаться от ядерного оружия в пользу новых смертоносных орудий пятого поколения. И он автор следующего высказывания:

В этом деле мы не должны смотреть на другие страны, идущие ошибочными путями, гонка и создание ПРО – это уже прошлое тысячелетие; да, мы можем выиграть битву, наращивая такие виды вооружения. Но в таком случае мы проиграем войну. Нам нужно скормить незначительные фигуры на мировой арене врагу, чтобы самим неожиданно поставить мат. Мы не можем победить весь мир, несмотря на научные достижения; нам это и не нужно. Мы просто заставим его подчиняться нашей воле. А тех, кто не хочет, просто не будет…