Сергей Сидоренко - Нужна ли «українцям» Россия

Большинство же населения по разным причинам не воспринимает это государство своим. Оно вынужденно подчиняется навязанной сверху, совершенно для него чужеродной государственной идеологии и, хоть и открыто против нее не бунтует, но и должного почтения к украинской государственности не испытывает. Поэтому все государственные прожекты наталкиваются на то, что называется «пассивным сопротивлением» и в этом сопротивлении увязают. А всякий «средний украинец» на любом государственном посту не упускает прежде всего обделывать личные свои дела. Благодаря этим обстоятельствам, главной сегодня национальной идеологией для подавляющего большинства населения Украины может считаться разве что всеобщая и повальная «розбудова дэржавы» — понимаемая, правда, не в том смысле, который вкладывают в это словосочетание идеологи самостийничества (подразумевающие под «розбудовою» нечто вроде аналога русского слова «обустройство»), а так как это воспринимается большинством населения Украины — с юмористическим оттенком (то есть «розбудова» — как процесс, обратный процессу «побудовы», иными словами — «развал», «растаскивание», «разворовывание»). Кстати, в этом разночтении — лишнее свидетельство той пропасти непонимания, которая пролегла между массой населения Украины и кучкой идеологов, претендующих быть поводырями этого населения. И — доказательство того, что весь набор терминов, символов, лозунгов и прочей атрибутики, предназначенной для сопровождения новейших преобразований на Украине, изготавливается если и не всегда за ее пределами, то, во всяком случае, людьми либо бесконечно далекими от реального положения дел на Украине, либо не желающими принимать его во внимание. [2] Трудно удержаться, чтобы в ряду подобного рода курьезов не вспомнить еще одно символическое слово — «злука», — которым украинствующие окрестили в свое время знаменательное для них событие — произошедший в 1919 году акт формального слияния ЗУНР и УНР, и которое они произносят с величайшим пафосом, а все остальное население Украины — хитро посмеиваясь.

Основная причина нынешних наших несчастий заключается в том, что существование украинского государства — лишено внутреннего смысла. Если для США или Германии, для Збигнева Бжезинского или папы римского — смысл существования независимого украинского государства — понятен, то для большинства граждан самой Украины — он отсутствует. Это обстоятельство побуждает граждан нового государства — от высших должностных лиц до простых людей — руководствоваться в своих поступках принципом: «После нас хоть потоп».

Внутренняя бессмысленность украинского государства делает по большому счету неважным, будет ли это государство когда-либо экономически процветающим или наоборот — как и для отдельного человека, утратившего смысл своего существования, совершенно все равно, беден он или богат.

Если говорить о нынешней России, то в России проблемы, связанные с проведением реформ — в принципе решаемы: нужно только, чтобы реформы проводили не люди с «чикагским воспитанием», а патриоты России, ставящие на первое место благо страны. [3] На деле, правда, вышло по-другому: «чикагские воспитанники», по разным причинам, ударились в «патриотизм».

Нынешняя Россия стала преемницей прежней великой русской державы и продолжательницей ее более чем тысячелетней истории. Память о былом величии этой державы и о тех деятелях, подвижниках и героях, благодаря которым было достигнуто это величие — способна и сегодня вдохновлять лучших людей страны на достойные дела и поступки. И потому в сегодняшней России, в принципе, возможны государственные деятели и военные, таможенники и милиционеры… — которые, выражаясь словами известного киногероя, «мзду не берут», оттого что им «за державу обидно»…

На Украине же, в настоящем ее виде, такое невозможно даже в принципе. В теперешнем украинском государстве подобному спасительному патриотизму обосноваться не на чем. И все попытки «реформирования» оборачиваются лишь дальнейшею «розбудовою» со всеми вытекающими последствиями.

Нельзя же в этом смысле серьезно рассчитывать на ту идеологию, которой снабдили нынешний режим самостийники. Самостийническая идеология и связанные с ней преобразования в духовной сфере украинского общества сыграли свою разрушительную роль. Играть же сколько-нибудь созидательную роль они не в состоянии. В самом деле, на идеологии предательства, предназначенной для развала России, собственную государственную жизнь не построишь. Самостийническая идеология пригодна лишь для решения частных проблем самих деятелей самостийничества: денежных, карьерных и прочих…

Однако — речь не о деятелях. Речь — об обманутом ими народе, который они сделали не только жертвой, но и соучастником величайшего преступления перед потомками. Главный вопрос состоит в том, на какие духовные ценности может опереться этот народ в поисках выхода из того тупика, в котором он оказался.

Единственное, на что народ наш может еще опереться — чтобы окончательно не потерять всякую точку духовной опоры и не скатиться к дикости — это выработанные на протяжении более чем тысячелетней русской истории наши традиционные духовные ценности. Это те духовные ориентиры, следуя которым наши предки смогли образовать великое государство, освоить громадные территории, сумели защитить от многочисленных внешних посягательств нашу землю и нашу веру, создали всемирного значения русскую культуру…

В нынешних гибельных обстоятельствах сохранение и возрождение этих ценностей является для нашего народа вопросом жизни и смерти. Поэтому очень важно прояснить для себя и определиться, какие все-таки ценности следует нам считать своими. Тем более, что те духовные опоры, которые до сих пор поддерживали наш народ и выручали его в сложнейших ситуациях, новоиспеченным украинским государством объявлены иностранными…

Известный русский публицист начала ХХ века Дмитрий Муретов писал: «Никто не сомневался никогда, что малороссы должны учиться в своей родной школе, но разногласие было в том, какая школа для них родная, или, шире, что такое их родина: Украина или Россия? С каким из двух этих исторических представлений должно связываться их национальное чувство?» И далее: «Творческое значение национальности заключается в расширении и обогащении личности человека; через народность человек включает в свое Я целый мир народной жизни /…/ Но, включая в свое Я определенное содержание своей народности, человек тем самым исключает из своего Я все остальное. Если эта история моя, то остальная не моя. Если эти предания мои, то остальные не мои. Вот почему вопросы об украинской и русской народности суть вопросы, исключающие друг друга. Кто признает малороссов особой народностью, тем самым отрицает принадлежность их к народности русской. Кто говорит, что народным языком Малороссии является украинский язык, — тот отрицает национальное значение для нее языка русского. Кто говорит: национальная литература Малороссии есть литература на украинском языке, тот отнимает у малороссов право считать Пушкина, Гоголя, Достоевского и Толстого своими писателями; тогда история Великой России не есть родная история для малороссов, предания мужества и самоотвержения, создавших величайшее в мире государство, — уже не родные для Малороссии предания» .