Андрей Колесников - Фарс-мажор-2

— А ну-ка, подвинься, — внезапно говорит одному.

Играют они довольно долго. Солдат сидит весь пунцовый. Но, похоже, не от смущения, а от страшного напряжения. Он думает. Он не хочет проиграть. Он хочет выиграть.

Ситуация на доске очень сложная.

— Попал солдат, — шепчет один из генералов. — Поймали тебя! Сдавайся!

Да, там какая-то сложная комбинация. Но солдат не сдается. Он настоящий боец. Министр обороны, стоящий рядом, подбадривает солдата. Но что толку от поддержки министра обороны, если солдат играет с верховным главнокомандующим?

Игра продолжается. Путина ждут пять лидеров ЕврАзЭС, главы пяти стран, но он сам вдруг перестал куда-нибудь спешить и играет в нарды с солдатом.

Тут второй солдат, которого Путин попросил подвинуться, начинает подсказывать первому. Зря он это делает — положение на доске становится хуже. Но по-человечески понятно: парень тоже хочет войти в историю дивизии.

У одного из генералов сдают нервы, и он напоминает президенту, что там все ждут.

— Сдавайся, — еще раз говорит один генерал солдату.

Эти слова звучат как приказ.

— Я же не проиграл, — страдальчески улыбается солдат.

Умрет, а не сдастся.

— Я, наверное, человек счастливый, — честно признался модельер Валентин Юдашкин.

И правда, человек, получивший заказ на разработку формы для российской армии и рассказывающий, как он несчастен, выглядел бы в этой ситуации просто нелепо.

Новая военная форма российской армии сильно отличается от той, которая была принята к производству в 1994 году: совершенно по-другому выглядит военно-полевая форма, много новых элементов в генеральской…

— Сорочки с фиксацией воротника… — говорил министр обороны Анатолий Сердюков. — Обшлага со стоечкой…

Мне казалось, я где-то это уже слышал. Ах да: «А вы знаете, что в двубортном сейчас никто не воюет?!. В городе построить на центральной площади гвардию… рукав вшивной, лацканы короткие… талия на десять сантиметров выше, чем в мирное время…»

— Это наша гордость, наш цвет наших вооруженных сил! Посмотрите на них! — начальник Генерального штаба Анатолий Квашнин с удовольствием обвел рукой зал Центрального дома российской армии. — Каждый в большинстве из них не просто профессионал, а профессионал в деле, которым трудится. Труд этих трудяг несоизмерим с обычным трудом простых людей.

Последний инструктаж подчиненным давал командир подводной лодки «Гепард» капитан первого ранга Дмитрий Косолапов.

— Стойте перед президентом не дыша! Если кто дыхнет на него… Ладно, идите на корабль.

— Могу побожиться, но лучше дам слово генерала. Приедет какое-нибудь «Мальборо» и купит вас. Вот так! — предостерегал работников табачной фабрики кандидат в губернаторы, отставной генерал Альберт Макашов.

Но что-то никто даже не побледнел.

Президент России принимал участие в учениях Балтийского флота вместе с президентом Польши Александром Квасьневским. Президенты наблюдали за учениями с борта ракетного крейсера «Маршал Устинов». Группировка, которую возглавлял «Устинов» (Северный флот), должна была выдержать ракетную и торпедную атаку группировки, которой руководил командующий Балтийским флотом Владимир Валуев.

Раздалась команда:

— Атаковать подводную лодку!

Но, увы, она атаковала нас раньше.

— Стрелять будет «Адмирал Левченко»! — сказал Владимиру Путину министр обороны Сергей Иванов.

— А если промажут? — спросил президент.

В это время Владимир Путин по предложению адмирала Куроедова вглядывался в мрачную глубину балтийских вод, рассчитывая увидеть там торпеду.

— Если с «Левченко» промажут, на нас торпеда пойдет, — заключил Сергей Иванов.

— Так они с «Петра»-то (атомный ракетный крейсер «Петр Великий». — А.К. ) долбанут по ней? — озабоченно спросил президент.

— Долбанут, — успокоил его главком.

— А если и они промажут?

— Ничего страшного. Торпеде установлена такая глубина хода, чтобы она не попала в корабль. Ого, да «Петр» поражен!

Владимир Куроедов был по крайней мере заинтересован этим фактом. Он сбегал в рубку и что-то уточнил.

— Да, так точно. Молодцы подводники! Дело в том, что это наша лучшая подводная лодка! — бодро обратился он к Александру Квасьневскому. — Практически бесшумная…

— Саш, а Саш! — обратился к польскому президенту и Владимир Путин. — Пора валить отсюда!

— Да ну что вы, — расстроился адмирал. — Все нормально! Вы знаете, какая на «Петре» система защиты?

— А что же она не сработала?

— А мы ее не включили, — разъяснил адмирал Куроедов.

Я спросил Юрия Балуевского, какую явку армия обеспечила на прошлых выборах. Господин Балуевский запросил помощи у коллеги генерала, и тот напомнил, что явка была максимальной.

— А максимальная — это сколько?

— А максимальная — это 98 процентов! — с вызовом ответил генерал.

— А еще два процента где же были в это время? — уточнил я.

Генерал, по-моему, впервые крепко задумался об этом.

Военные ходили по полигону с неприлично счастливыми лицами. Кому, как говорится, война… Это был их день. Журналистов некоторое время не пускали даже в биотуалеты в непосредственной близости от командного пункта. Солдаты, охранявшие их от вероятного противника, то есть от нас, объясняли, что в туалет может зайти «человек в звании не ниже полковника». «Человек» — это звучало гордо. Правда, среди журналистов оказались несколько полковников запаса. Этот психологический ребус был не по зубам солдатам-срочникам, и они вздохнули с облегчением, когда с самого верха, с холма, где уже вот-вот должен был приземлиться вертолет с главковерхом, пришла команда: «Пусть заходят!».

Генералы и штатские, встречаясь между собой, долго и с удовольствием крепко целовались. Это не осталось без внимания солдат, стоявших поблизости от командирских палаток.

— А что это они все время целуются? — недоуменно спросил один.

— Так тут же баб нет… — пояснил ему другой.

В то время как Хуан Карлос I и его жена мерзли в ожидании президента России, на моих глазах редели ряды гвардейцев, участвующих в церемонии встречи. Двое последовательно, с интервалом в пять-шесть минут, упали в обморок, а товарищи не в силах были даже оттащить их подальше от этого, как выяснилось, проклятого места. Было видно, что эти товарищи и сами готовы потерять сознание при малейшем напряжении — сил, воли или ума. Над гвардейцами в эти минуты ржали даже лошади, которых тут было тоже предостаточно.

Минут за 40 до начала парада на Красную площадь начали стягивать войска. Они маршировали дружно и немного торопливо, будто боялись, что могут начать без них.