Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6278 ( № 23 2010)

Из времён князя Шаховского в мир современных театральных постановок зрителям помогли переместиться гости праздника, прибывшие из соседних районов. Настоящим сюрпризом для зрителей стало выступление театральной студии «Сатирикон» из Дорогобужского района. Этот коллектив создан на базе обычного сельского Дома культуры. А играют в спектаклях обычные деревенские жители, многие приходят в студию целыми семьями. Васинцы подкупают искренностью, задором, своим особым куражом. В Глинку они привезли отрывки из спектаклей Леонида Филатова «Про Федота-стрельца, удалого молодца» и «Три апельсина». Жаль, что не передать посредством бумаги, каким обаятельным и забавным был царь, как по-своему мила Царевна, как смешна служанка Смеральда. Васинских актёров зрители провожали дружными аплодисментами и криками «Браво!».

Театральный коллектив «Отцы и дети» на суд зрителей представил современную постановку «Самозванец». Главной темой спектакля стала проблема, заложенная в названии самого коллектива, – взаимоотношения отцов и детей. Вот вам непростой мир подростка: с проблемами в школе, с первой любовью, с непониманием со стороны родителей… Самодеятельные актёры живо и очень точно сыграли все нюансы чувств и переживаний своих героев.

Каждый из коллективов вложил в свои сценические постановки старание, терпение и огромное желание понравиться зрителям. Посмотрев постановки, привезённые на третий областной литературно-музыкальный праздник, посвящённый творчеству А.А. Шаховского, трудно было не заразиться добрым настроением и настоящей любовью к Его Величеству – Театру.

Ирина БУДАЧЕНКОВА, с. ГЛИНКА, Смоленская область

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Театральная площадь

Счастливая Маргарита

ПЕРСОНА

Старейшая актриса МХАТ им. Горького Маргарита ЮРЬЕВА служит родному театру 65 лет. О самом важном из прожитого и пережитого за эти годы она рассказала читателям «ЛГ».

– Маргарита Валентиновна, что для вас главное в служении театру?

– Я пришла в Школу-студию не зная, что такое Художественный театр. Только здесь я начала познавать его историю, традиции, принципы, этику театральных отношений, на примере великих актёров усвоила, что означает «верность служения». Судьба привела меня в стены театра, когда страна истекала кровью, и мы, студенты, горели желанием хоть чем-то помочь фронту. Нам указали путь – в госпитали, где нужно, просто необходимо было высокое русское слово, великая литература. И я приходила туда, когда только было возможно, и читала. Читала Лермонтова, Блока и Пушкина, Толстого и Диккенса… Я отдавалась этому безраздельно, так мне хотелось помочь раненым переносить их страдания. По окончании Школы-студии меня приняли в Художественный театр, и с тех пор я принадлежу ему вся без остатка и считаю, что лучше моего театра нет ничего в мире. Станиславский и Немирович-Данченко создали театр переживания, и, чтобы научиться играть в таком театре, нужно отдаваться роли полностью. Только тогда можно создать образ по-настоящему живого человека. Мне выпала честь играть с артистами, которые жили на сцене и умели увлекать зрителя настолько, что он переживал судьбы героев вместе с ними. Только такой театр я признаю, только такому театру готова служить до последнего дыхания.

– Чем вам запомнились годы ученичества?

– Когда я училась в Школе-студии, её возглавлял ученик Станиславского и Немировича-Данченко – Сахновский. К нам приходили на занятия В.И. Качалов и А.К. Тарасова. Качалову нравилось, как я читала Блока, особенно «О доблести, о подвигах, о славе…», он даже приглашал меня к себе домой: «Ну вот, давай дружить, старый да малый, будем заниматься. Его женой была наш режиссёр Н.Н. Литовцева. Она ставила у нас в студии спектакль «Мария Стюарт», и я очень стеснялась лишний раз позвонить им. Но Василий Иванович неизменно напоминал мне, чтобы я приходила. Есть фотография, на которой запечатлели, как я читаю стихи, а Василий Иванович слушает.

– А первая роль?

– Эдит в «Домби и сыне» давалась трудно, и мне очень помог войти в спектакль А.П. Кторов, мой партнёр. Вообще старшее поколение мхатовских актёров было необычайно щедрым по отношению к молодёжи, они бережно и терпеливо работали с нами, и я стараюсь во всём следовать их примеру. Они относились к театру, как к любимой семье, и для меня всю жизнь театр был именно таким, что бы с ним ни происходило. В Эдит мне нравилось, что она любила свою падчерицу. Это поднимало её в моих глазах, я собирала все силы, чтобы зритель поверил, что люблю всей душой. Театр, сцена должны нести зрителю жажду любви, воспитывать чувство прекрасного. Если говорить о школе актёра, то, наверное, самое сильное впечатление на нас, начинающих, производило то, как работают, готовя роли, большие актёры.

– Вы были одной из любимых учениц Аллы Константиновны Тарасовой.

– Она относилась ко мне с огромной отдачей и теплотой. Именно Алла Константиновна приняла решение ввести меня в спектакль «Анна Каренина». Она говорила: «Вот, я тебе показываю, но мы с тобой такие разные, что ты всё равно будешь играть по-своему, и это хорошо». Сначала я играла с Вронским – Массальским, потом его сменил Вербицкий. Каренина играл Прудкин, а во времена Тарасовой он был Вронским.

– А как возник спектакль «Три сестры», в котором вы играли сначала Машу, а затем Ольгу?

– Я очень любила спектакль, который в 1941 году выпустил Немирович-Данченко, когда играли Тарасова, Еланская и Степанова. Я смотрела его множество раз и никогда не забуду Аллу Константиновну, её удивительные глаза, когда, сидя на диване во втором акте, она, не произнося ни слова, «рассказывала» о своей любви и полностью покоряла зрителя. В 1957 году возник вопрос об обновлении спектакля. МХАТ приглашали за рубеж, и импресарио ставил вопрос об обновлении состава исполнителей. Тогда-то руководство театра и назначило на роль Ольги К. Головко, Ирины – Р. Максимову и меня – на Машу. В спектакль вводил нас педагог и режиссёр И.М. Раевский. Я даже поплакала, считала, что должна играть Ирину, а стала Машей. В Америке писали: «Неправда, что это актрисы. Они настоящие родные сёстры».

– Что для вас Чехов?

– В то время я увлекалась Шиллером, Шекспиром, очень любила поэзию. И вот наступило время Чехова. Поняла: это планета. Я нашла в нём и Шиллера, и Шекспира, и Толстого. Всё воплотилось в нём. Он создал такую драматургию, которую не передашь словами. Она должна быть одушевлена внутренним светом, работой сердца, жаром души. В этом величие Чехова. Здесь живой человек со всем богатством натуры, в том числе и с недостатками.