Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6279 ( № 24 2010)

Беда, если запрещают пробовать.

Беда, если второстепенное выдаётся за главное.

Беда, если выдуманное провозглашается реальным.

К счастью, Академия хореографии не пошла по пути «ревнителей не по разуму». Профессор МГАХ Юрий Абдоков, будучи частью этого организма, выявил творческие силы коллектива в целом. Не только свои личные пристрастия, не стоит себя обманывать. Концерт показал, что академия стоит на страже культуры куда как более строго, чем те, кто считает себя «святее папы римского». При этом я вовсе не утверждаю, что каждому из присутствующих в зале – а среди них были и ректор, Марина Константиновна Леонова, и худрук, Генрих Александрович Майоров, – были близки формы, в которых отливался поиск композитора Абдокова и сотрудников его «лаборатории». Но я уверен: им были близки принципы, сформировавшие нашу культуру.

Концерт прошёл в духе галантного целомудрия. Он – вызов грязно-физиологичному Эйфману, он – вызов всей современности, чуждой мужественного эротизма и наполненной низменной сексуальностью.

Платон был прав: «...прежде всего... надо оберегать государство от нарушающих порядок новшеств в области гимнастического и мусического искусств» («Государство»), однако вряд ли эти слова можно отнести к Абдокову, Семёнову и Радеву.

Событие в целом – не просто «тихое восстание» против данности. Оно ещё и «домостроительство». Ведь соединение мусического и гимнастического даёт как раз танец. Определяющий, по Платону, все сферы жизни идеального государства.

Разложим заявленное Oeconomia Choreographica на части.

Oikos – дом. Nomos – закон. Chorea – хороводная пляска. Graphicus – настоящий, доподлинный.

Не о мастерской ли Абдокова это?

Не о стоящей ли за ней Московской академии хореографии?

Евгений МАЛИКОВ

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Они сражались за Родину

Грозовое московское небо сорок первого

ПОБЕДИТЕЛИ

В «ЛГ» (17–23 марта 2010, № 10) в материале «Война ошибок не прощает. Гибель авиации Западного фронта в первые дни войны» отмечено, что в этот период «противник захватил господство в воздухе». Известно, что вернуть его советской авиации удалось только после воздушных сражений 1943 года. Это правда. Но до сих пор не получили достойной оценки события, которые произошли в небе под Москвой осенью 1941 года.

В 2008 году вышла книга «Боевые операции люфтваффе: взлёт и падение гитлеровской авиации» (М.: Яуза-пресс.) – доклад штаба ВВС Великобритании, подготовленный сразу после войны. В нём сделан вывод, который нечасто приходилось встречать в отечественной литературе: в 1941 г. немецкая авиация «оказалась не способной обеспечить требуемую воздушную поддержку наземных войск на большей части фронта под Москвой… с приближением зимы инициатива и превосходство в воздухе впервые оказались на стороне советских войск».

Эта победа была одержана авиацией ПВО Москвы, Московского военного округа, Западного и Калининского фронтов в условиях превосходства люфтваффе практически во всех боевых компонентах, кроме морально-волевых качеств пилотов. В разведсводке штаба ВВС Московского военного округа от 15 сентября 1941 г. «Тактика действий ВВС противника» отмечалось: «Смелость, упорство, готовность к самопожертвованию свойственны нашему лётному составу и являются теми качествами, которые хорошо известны противнику, но которыми подавляющая масса его молодого лётного состава не обладает».

Участниками тех событий были писатели Алексей Толстой, Евгений Петров, Валентин Катаев, Цезарь Солодарь и Александр Твардовский, которые летом и осенью 1941 г. неоднократно бывали на аэродроме Внуково у лётчиков ПВО, укрепляя их боевой дух и настрой.

Мой отец – девятнадцатилетний младший лейтенант Георгий Николаевич Урвачёв в 1940 г. после школы лётчиков был направлен в 34-й истребительный авиационный полк московской противовоздушной обороны. Здесь на него, как положено, завели лётную книжку, в которой записывались сведения о каждом его вылете: дата, тип самолёта, задание, время в воздухе (эти записи из лётной книжки далее выделены жирным курсивом).

Начало войны застало полк в летних лагерях Липицы – недалеко от Серпухова, где лётчики интенсивно осваивали новейшие истребители МиГ-3, поступившие на вооружение всего за три месяца до этого. Через день пилоты полка перелетели на аэродром базирования:

24.06.41, МиГ-3, перелёт Липицы–Внуково, 1 полёт, 40 минут.

Ещё через день – первый боевой вылет:

26.06.41, МиГ-3, вылет по тревоге, 1 полёт, 30 минут, высота 6 тыс. метров.

Затем практически ежедневное барражирование над Москвой на больших по тем временам высотах от 5500 до 10 500 метров.

caption /

Среди фронтовых фотографий отца у меня хранится вырезка из «Литературной газеты» от 30 января 1985 г. с фотографией: «Алексей ТОЛСТОЙ на Западном фронте. Июль 1941 г.» – у борта истребителя рядом с писателем стоит невысокий, мальчишеского вида человек в пилотке и гимнастёрке – командир 34-го авиаполка майор Леонид Григорьевич Рыбкин.

А.Н. Толстой тогда почти две недели прожил во Внуково в расположении полка и написал очерк «Таран», опубликованный 16 августа 1941 г. в «Красной звезде». Одним из героев очерка стал лётчик полка и друг отца Виктор Киселёв, который в ночь на 10 августа атаковал бомбардировщик «хейнкель-111», таранил его и покинул свой повреждённый самолёт с парашютом.

Это был второй в небе Москвы ночной таран. Первый – совершил накануне, 8 августа, тёзка Киселёва и его однокашник по Борисоглебскому училищу лётчиков Виктор Талалихин. В.А. Киселёв сбил самолёт из эскадры Кg53 «Легион Кондор», отличившейся в Испании бомбардировкой Герники, а затем – бомбардировочными рейдами на страны Бенилюкса и Англию.

Первые налёты немецкой авиации на Москву начались через месяц после начала войны 22 июля – по ночам.

Перехват противника ночью – один из труднейших видов лётной работы и требует специальной, длительной подготовки пилота, которой у отца ещё не было, как и у большинства других пилотов московской ПВО. Поэтому, видимо, в отражении первых налётов он не участвовал. Однако вскоре было приказано поднимать при необходимости в воздух любого пилота независимо от его подготовки. При этом те из них, кто потеряет ориентировку или не уверен в ночной посадке, должны были покинуть самолёт с парашютом. Отец смеялся: «После этого приказа мы все сразу стали пилотами-ночниками».

Кроме того, было решено выдвинуть часть истребителей ПВО на запад для встречи бомбардировщиков противника на дальних подступах к Москве засветло. Поэтому одна из эскадрилий полка, в составе которой был отец, под командованием старшего лейтенанта А.Н. Шокуна перебазировалась в Ржев: